Репко С. И. Война и пропаганда (ху ХХ вв.) Москва 1999 удк 311. 9 Ббк: 63. 3 Р-63

Пропагандистская работа среди военнопленных

В период с 1941 по конец сентября 1945 года в стационарные лагеря СССР на большом удалении от фронта было доставлено более 4126,9 тысячи военнопленных. Во время войны количество сдавшихся возрастало неравномерно. За вторую половину 1941 года было захвачено примерно 5 тысяч военнослужащих вермахта. В следующем году сдалось примерно 9-10 тысяч человек. Лишь с 1943 года количество сдавшихся немцев ежегодно стало превышать двести тысяч человек. (Приложение № 20).

Для размещения военнопленных противника вначале использовали лагеря НКВД из которых перевели российских заключенных. В августе 1941 года было создано три лагеря: Темниковский, Оранский, Актюбинский. Осенью количество лагерей возросло, поскольку вместе с пленными в них поместили выселенных немцев из Автономной республики немцев Поволжья. В 1947 году количество лагерей НКВД увеличилось до 582. (Приложение № 21). Наряду с лагерями НКВД действовали также лагеря Министерства Вооруженных Сил (МВС), а также 30 лагерей с индексом "ЛР", 212 отдельных рабочих батальонов (ОРБ) НКВД и более 600 ОРБ МВС, в которых трудились японцы. Как правило, в одном лагере содержалось 6-7 тысяч человек. Однако после войны концентрация военнопленных на территории лагеря постоянно уменьшалась, так как их переселяли ближе к местам работы. Каждый лагерь делился на удаленные друг от друга лагерные отделения, "командировки" и “подкомандировки", насчитывавшие по нескольку сотен людей.

По национальному составу пленные были неоднородны. Самыми крупными этническими группами были немцы (2389560 человек), японцы (639635), венгры (513767), румыны (187370), австрийцы (156682), чехи и словаки (69997), поляки (60280), итальянцы (48957), французы (23136), югославы (21832), молдаване (14129), китайцы (12928), евреи (10173), а также другие этнические группы пленных численностью менее 10 тысяч человек.

Военнопленные разных национальностей находились в лагере вместе. Например, в лагере № 188 вблизи станции Рада содержались пленные 48 этнических групп. Однако имелись и лагеря, в которых находились пленные только одной национальности. В европейской части страны так содержали румын или немцев. Лагеря японских пленных имелись в Приморье, Хабаровском крае, Амурской области и в Сибири. Людей одинаковой национальности концентрировали в лагерных отделениях или бригадах. Большое количество пленных разной национальности требовало иметь во многих лагерях большое количество пропагандистов, знавших разные иностранные языки. Например, в начале 1947 года примерно 110 тысяч пленных венгров находились в 190 лагерях на территории 71 области СССР. Из общего числа мадьяров в 46 лагерях насчитывалось менее чем по 1,5 тысячи человек, в 49 лагерях - менее чем по 500 человек, а в 73 лагерях - менее чем по 100 человек. Венгры были во многих лагерях, поэтому офицеров со знанием венгерского языка не хватало. Пропаганду вели сами пленные-активисты. Ее качество было невысоким, а выступления проводились редко.

На отношение пленных к пропаганде влияли условия жизни в лагере. В 1941-1942 годах рацион питания пленного предусматривал 400 граммов хлеба в сутки, также как и для гражданина СССР. Это давало человеку 2000 калорий в день. Суровые условия жизни, недостаточно теплая одежда, недостаток лекарств и тяжелая физическая работа приводили к потере сил, болезням и высокой смертности. В 1941-1945 годах смертность сравнительно молодых мужчин в лагерях достигала 218 человек на тысячу, в то время как до войны в обычных условиях показатель смертности стариков составлял 9 на тысячу. Лишь в 1946-1950 годах рацион питания улучшился, и смертность пленных в лагерях сократилась в два раза до 115 человек на тысячу.

От недостатка питания в лагерях был распространен диагноз «алиментарная дистрофия». Голод вел к тому, что многие пленные резко меняли свои убеждения, чтобы остаться в живых. Интерес к обучению в антифашистской школе обеспечивали тем, что учившихся освобождали от работ. Выпускники могли занять места пропагандистов или функционеров антифашистской школы, имевших более калорийный рацион питания и освобожденных от работ с 1947 года.

На эффективность пропаганды влияла военная обстановка на фронте. В первые месяцы войны пленные не верили информации из советских источников. Однако в 1944-1945 годах сведения о военном положении на фронтах и в мире воспринималась ими с большим доверием. После поражения в войне стран гитлеровской коалиции около 150 тысяч пленных учились на лагерных курсах марксизма-ленинизма. Они изучали курс истории Всесоюзной коммунистической партии большевиков /ВКП(б)/, слушали коммунистические лекции. Изучение коммунистической идеологии не было бескорыстным, поскольку выпускники школ и курсов репатриировались на родину в первую очередь. Они назначались на руководящие должности в аппарат управления государств Восточной Европы. Таким образом, на пленных влияла не коммунистическая пропаганда, а факторы материальной жизни, связанные с улучшением продовольственного снабжения пленного, изменением его социального статуса в лагере или после возвращения на родину.

Для пропагандистской обработки военнопленных с первых дней войны исполнительный комитет Коммунистического интернационала (ИККИ) назначал в лагеря политических инструкторов, переводчиков. Так продолжалось вплоть до роспуска ИККИ в июле 1943 года. Руководил пропагандистской обработкой пленных в лагере заместитель начальника лагеря по политической части. В лагерях штат сотрудников для работы с пленными на 1 января 1943 года составлял 86 человек. Среди них было 26 заместителей по политчасти (в 17 лагерях эта должность была вакантна), а также 60 политических инструкторов со знанием иностранного языка. Среди них 26 знали немецкий язык, 23 - румынский, 6 - итальянский, 3 - финский и по одному инструктору знали польский и венгерский языки. Пропагандистов для ведения работы не хватало. Так, в начале 1943 года один политинструктор со знанием венгерского языка не был в состоянии оказывать пропагандистское воздействие на все 65 тысяч пленных венгров, находившихся в десятках лагерей на огромном расстоянии друг от друга.

С лета 1943 года пропагандистскую работу в лагерях стали вести специально отобранные лояльные пленные-активисты из “Национального комитета "Свободная Германия" (НКСГ), румынского национального блока, итальянского "Союза гарибальийцев", национального комитета "Свободная Венгрия", австрийского антифашистского союза. Из членов этих организаций были сформированы пропагандистские группы в лагерях, редакции газет, радиостанций. Например, из членов НКСГ была создана "редакция-дублер" газеты "Фрайес Дойчланд" в составе 7 человек, которые помогали работе основной редакции из штатных сотрудников НКВД, а также редакция радиостанции "Фрайес Дойчланд" (10 человек). В 1943-1945 годах в каждом лагере была введена должность уполномоченного НКСГ. Этот штатный сотрудник руководил пропагандистской работой активистов лагерной группы НКСГ. Под его контролем проводились доклады, лекции, дискуссии, митинги, собрания. Он организовывал учебу пленных в кружках. Под контролем уполномоченного работал любительский театр лагеря, хор и лагерный оркестр.

После идеологической обработки сдавшихся в плен под Сталинградом летом в 1943 году количество активистов лагерей возросло в два раза по сравнению с 1942 годом и составило более 6600 человек. С 1943 года в пяти офицерских лагерях также появилось 1208 активистов, большую часть которых составляли румыны (706 человек). Затем по численности активистов- офицеров следовали немцы (371 чел.) и итальянцы (96 чел.). К середине 1944 года, когда неизбежность поражения Германии стала ясной, 90 % пленных стали «антифашистами». (Приложение № 22).

В течение 1943-1945 годов сотрудники НКВД постоянно направляли пленных из состава лагерного актива для формирования редакций газет для военнопленных, радиоредакций. Активистов также назначали офицерами в сформированные из пленных соединения, в которые за годы войны были направлены 56665 пленных-румын, 3217 чехов, 1545 поляков и 1380 югославов. Из-за откомандирования активистов из лагерей в 1945 году актив лагерей военнопленных сократился до 2314 человек. Однако в послевоенные годы число активистов вновь стало расти. В 1949 году оно достигло 59387 человек, среди которых почти половину составили японцы (23790 человек).

В 1943-1950 годах активисты лагерей работали под контролем и руководством оперативных чекистских отделов (ОЧО) лагерей. Деятельность лагерных союзов военнопленных также направлялась оперативными чекистскими отделами. Однако в секретных директивах руководство НКВД давало указание изображать демократические движения военнопленных как "дело рук самих военнопленных". Это делалось с целью скрыть связи активистов с администрацией и не дискредитировать тайную агентуру лагерей.

Система политической обработки пленных была расширена после приказа НКВД № 14 от 1 января 1945 года. Тогда в дополнение к ОЧО лагерей были созданы политические отделы в областях, краях, автономных республиках и республиках, отвечавшие за пропаганду в лагерях на их территории. Это усилило централизацию пропаганды, улучшило контроль из Москвы за работой среди пленных на местах. В приказе указывалось, что одной из задач оперативных чекистских отделов являлось "руководство антифашистской воспитательной работой среди военнопленных". Политической работой среди лагерного контингента занимался заместитель начальника ОЧО по политчасти и один инструктор. В лагерных отделениях за работу среди военнопленных отвечал заместитель начальника по политчасти. Однако через шесть месяцев после этого приказа по директиве НКВД № 0051 от 8 июня 1945 года должности заместителей начальников лагерей и лагерных отделений по политчасти были ликвидированы.

В 1946 году аппарат пропаганды укрупнили. По постановлению ЦК ВКП(б) № 267 от 26 июля 1946 гола были созданы 54 политотдела в лагерях. К концу ноября 1946 года при политуправлении МВД был создан отдел антифашистской работы, имевший в своем составе издательское отделение, а при политотделах лагерей были созданы отделения антифашистской работы. В это же время в каждом лагере и отдельном рабочем батальоне была введена должность инструктора по антифашистской работе.

Имевшийся штат инструкторов в лагерях был небольшим. Часто по своему культурно-образовательному уровню эти офицеры не могли эффективно решать пропагандистские задачи. Так, проверка сотрудниками 99-го научно-исследовательского института (НИИ) НКВД лагерей Ленинградской области показала, что в ноябре 1946 года на 30 тысяч пленных имелось только 25 инструкторов по антифашистской работе. Среди них было лишь трое с высшим образованием, шесть - со средним образованием. Восемь офицеров имели неполное среднее образование. Семь человек закончили только четыре класса. По культурному уровню и знаниям такие инструкторы не могли пользоваться у пленных авторитетом, а 64% этих работников не соответствовали должности. Проверка показала, что штаты лагерных отделений не предусматривали должность инструктора антифашистской работы. Из-за этого в 29 лагерных отделениях численностью 16243 пленных не было ни одного штатного пропагандиста. Там отсутствовали письменные или устные директивы о направлениях пропагандистской работы с пленными. Проверенный антифашистский актив, составлявший 7% пленных, был предоставлен сам себе. Из-за этого вместо занятий по политическим вопросам проводились лекции на другие темы. Например, активисты на лекции объясняли, как построить себе дом.

Положение с пропагандой в лагерях Ленинградской области напоминало ситуацию и в других лагерях. Имелись две главные причины такой обстановки. Во-первых, образовательный уровень штатных пропагандистов был невысоким. Во-вторых, для лагерной администрации пропагандистская обработка пленных являлась второстепенным делом. Главное внимание начальство лагеря обращало на то, чтобы военнопленные выполняли производственные нормы, лояльно себя вели и не критиковали командиров лагерных рот и батальонов.

Окончательно сформировалась система подразделений пропагандистской обработки пленных в июле 1947 гола. Тогда в отделении антифашистской работы лагеря была создана штатная должность функционера антифашистской работы, освобожденного от выполнения производственных заданий. Тогда же были образованы должности для военнопленных-активистов в лекторской группе при политотделе лагеря. С января 1948 года этим функционерам помогали члены лагерных антифашистских комитетов в составе 11 - 18 человек, которых пленные избирали тайным голосованием.

При создании в 1948 году лагерных антифашистских комитетов администрация лагерей строго следовала "классовому принципу". В результате этого в комитеты почти не попали офицеры и люди с высшим образованием. Основную часть комитетов составляли представители низших слоев общества. Например, в 35 лагерях среди 4131 члена 637 антифашистских комитетов было 39% людей с начальным образованием, 42% со средним и только 12% людей с высшим образованием. По социальному составу представителей интеллигенции было 5,5%. В то же время бывшие рабочие составляли 46% , служащие - 35% , крестьяне - 12% и торговцы - 1,5%. Низкий образовательный уровень этих людей позволял администрации лагерей эффективно руководить активистами, которые ради материальных благ были готовы не вспоминать постулаты нацистской пропаганды, лояльно повторять стереотипы коммунистической пропаганды.

Наиболее интенсивное пропагандистское воздействие на пленных оказывалось в антифашистской школе, действовавшей с апреля 1942 года при Оранском лагере № 74. К 1943 году стали действовать уже три антифашистские школы НКВД. Их называли "спецобъекты 40, 41, 42" при Оранском, Южском и Красногорском лагерях военнопленных. Одновременно с ними работали одномесячные курсы и шесть фронтовых антифашистских школ НКВД. Штат каждой школы предусматривал в 1944 году 130-250 человек постоянного и переменного состава, из числа которых было 23 преподавателя. Три центральные школы работали вплоть до их расформирования 1 февраля 1951 года. С 1944 года наряду со школами в лагерях действовали 38 одномесячных и 40 трехмесячных курсов. После 1948 года по мере репатриации пленных количество курсов сократилось до 33. (Приложение № 23). В каждом лагере для пропагандистской работы штат предусматривал работников клуба, библиотеки, антифашистской комнаты. Эти объекты обслуживались военнопленными-активистами, которые по директиве МВД № 300 в апреле 1947 года были расконвоированы и ходили без сопровождения вооруженного конвоя.

Наряду с активистами и штатными сотрудниками наиболее важным звеном в системе пропаганды являлись редакции газет для пленных. Эти редакции состояли в штате 99-го НИИ НКВД в Москве, но с февраля 1948 года их перевели в штат при спецобъекте № 42 в Красногорском лагере, находившемся в нескольких километрах к северо-западу от столицы. Общий штат редакций газеты на немецком языке "Фрайес уорт" (с июля 1943 года - «Фрайес Дойчланд»), а также газет "Уи Со" (венгерский язык), "Грайул либер" (румынский язык) и "Альба" (итальянский язык) не превышал 38 человек. В среднем редакция состояла из 8 офицеров. В дополнение к этим сотрудникам для каждой из редакций имелась "редакция-дублер", в которой работали 7-8 лояльно настроенных военнопленных. В конце 1948 года штаты русских редакций газет были сокращены до 2-3 сотрудников. Одновременно "дублирующие редакции" увеличились до 12-13 человек. Не была уменьшена лишь редакция газеты для японских пленных "Нихон симбун", состоявшая при политуправлении Дальневосточного военного округа. В ней с 1946 до 1950 года работало 25 человек. Им помогали 17 японских военнопленных- выпускников школы демократического актива.

Содержание пропагандистской работы с военнопленными определялось указаниями политуправления НКВД и ГлавПУ Советской Армии. В директиве НКВД № 28/322 от 21 января 1942 года "О выявлении и сплочении антифашистов и об обобщении опыта с пленными" указывались основные направления содержания пропаганды. В ней говорилось, что "воспитательную работу необходимо проводить для показа виновников войны, для объяснения того, что такое фашизм. Вести занятия по объяснению сущности советского государства, конституции СССР, национальной политики, программы и итогов сталинских пятилеток. Выявлять антифашистов, вести работу по их сплочению, организовывать работу по политическому воспитанию антифашистов". Согласно указаниям этой директивы, для подрыва влияния враждебно настроенных пленных на должности старших корпусов, бараков, комнат, а также рабочими в кухни, хлебопекарни, кладовые, мастерские и бани назначали лояльных активистов. С ними проводили беседы, им читали лекции. Эти лояльные пленные обсуждали рекомендованные для чтения книги.

Конкретизация задач пропагандистской работы была дана в директиве ГлавПУРККА 9 апреля 1943 года "Положение о политической работе среди военнопленных". В этом документе указывались три направления работы. Во-первых, перевоспитание военнопленных, превращение их в друзей СССР, во-вторых, воздействие на пленных для оказания ими помощи Красной Армии и содействия поражению противника в войне, в-третьих, подготовка пленных для участия в политической борьбе после возвращения на родину. Документ предусматривал обеспечение всех лагерей политинструкторами и переводчиками, которых должен был выделить ИККИ.

Содержание пропагандистской обработки пленных разрабатывалось 99-ым Научно-исследовательским институтом НКВД, в штате которого находились редакции газет для военнопленных. Сотрудники лагерей пользовались уже готовыми пропагандистскими материалами в газетах, изданных этими редакциями. (Приложения № 24, 25). Цели пропагандистской обработки зависели также от особенностей внутренней пропаганды в СССР, поскольку с 3 августа 1943 года военнопленным разрешили читать газету "Известия".

В начале войны вплоть до последней декады 1941 года по директиве ГлавПУРККА пленным было запрещено сообщать информацию о положении на фронтах. В этот период содержание пропаганды на пленных и на войска противника совпадало, так как отсутствовали издания для пленных. Так, во второй половине декабря 1941 года в Актюбинском лагере пленным раздавали листовки ГлавПУРККА, издававшиеся для солдат вермахта на фронте. Информация и призывы этих листовок не соответствовали условиям жизни в лагере, оказывали деморализующее воздействие на пленных. В 1942 году в печатной пропаганде для пленных также не произошло изменений. В лагерях продолжали раздавать газету для военнослужащих вермахта на фронте. Из 100 тысяч тиража газеты "Фрайес уорт" пять тысяч посылали в лагеря для пленных.

Изменения содержания печатной пропаганды произошли лишь в 1944 году. После вступления советских войск в Румынию и Венгрию весь тираж газет для военнопленных венгров и румын стали направлять в лагеря. В период с мая до ноября 1945 года весь 30-тысячный тираж газеты "Фрайес Дойчланд" также стал распространяться только среди военнопленных. Победа над рейхом привела к ликвидации организации НКСГ и прекращению издания газеты "Фрайес Дойчланд". По решению ЦК ВКП(б) с 1 января 1946 года для пленных тиражом 55 тысяч экземпляров стали издавать газету "Нахрихтен".

В 1941-1945 годах пропаганда на пленных велась с целью дискредитации Гитлера и других высших руководителей третьего рейха, разоблачения основных тезисов нацистской пропаганды, показа реакционной сущности нацистского государственного режима, популяризации примеров из истории Германии о патриотическом движении против французских захватчиков в 1812 году, разоблачения фальсификаций нацистских историков о революционных выступлениях 1848 года, о причинах первой и второй мировой войны; популяризация сведений об Октябрьской революции и достижениях СССР, убеждения в необходимости создания нового демократического строя в Германии. Много информации давалось о ходе войны, о международном положении и внешней политике СССР. Значительную часть пропагандистских материалов занимали тексты выступлений И.В. Сталина, других руководящих деятелей политбюро ЦК ВКП(б) и правительства СССР. В пропаганде периода 1946-1950 годов основное внимание уделялось популяризации истории ВКП (б) и истории СССР. В газетах постоянно публиковались материалы в помощь лекторам и руководителям кружков политической учебы. Вся информация газет шла по четырем разделам: сообщения об СССР, информация о международной жизни, материалы в помощь изучающим идеологию марксизма-ленинизма, материалы раздела «Лагерная жизнь».

Редакции газет выполняли политическую установку ГлавПУРККА и политуправления НКВД о том, что "газеты не должны быть рассчитаны на читателей, нуждающихся в популярном изложении материала, а предназначены для политически зрелых солдат и офицеров". Поэтому содержание газет предназначалось для использования в работе пропагандистов и актива лагерей. С 1946 года во всех номерах газет для военнопленных стали публиковаться материалы в помощь руководителям кружков. Они следовали расписанию изучения "политминимума" из 16 тем, среди которых были: "Великая Октябрьская социалистическая революция" (4 беседы), гражданская война в СССР (3 беседы), восстановление народного хозяйства (3), социалистическая перестройка советской страны (6 бесед, в том числе темы: первая и вторая пятилетки, стахановское движение, сталинская пятилетка, расцвет советской культуры). Пятая тема содержала шесть бесед под рубрикой "Советское социалистическое общество”. Пять бесед насчитывалось в теме "Советское социалистическое государство". Среди других тем были: "Государственное устройство СССР", "Высшие органы государствной власти", "Суд в СССР", "Основные права и обязанности советских граждан”, "Ленинско-сталинская национальная политика и ее плоды", "Источники силы советского государства", "Партия большевиков - руководящая и направляющая сила советского государства", "Переход от социализма к коммунизму", "Основная экономическая задача СССР", "Послевоенная сталинская пятилетка - шаг на пути к коммунизму".

Содержание пропагандистской обработки военнопленных средствами печатной и усгной пропаганды определялось не только программой изучения марксизма-ленинизма по программе политминимума. Кроме этого, конкретные задачи ставились политическими органами. Например, в декабре 1947 года НКВД направил в лагеря директиву № 118 об улучшении политической работы среди венгров и румын, приказав сосредоточить их для этого в отдельных лагерных отделениях. С начала 1948 года 110 тысяч пленных венгров и 35 тысяч румынов подвергали пропагандистской обработке для того, чтобы после репатриации они голосовали за кандидатов коммунистической партии на выборах в своих странах. Особое внимание в работе с венграми уделяли вопросу поддержки ими при голосовании кандидатуры Имре Надя.

Газетная пропаганда на различные этнические группы военнопленных имела свои особенности. Так, в связи с тем, что среди пленных румын было много крестьян, в статьях уделялось значительное внимание объяснению земельного вопроса в СССР, показу "преимуществ колхозного строя над частными хозяйствами", показу того, "кому в СССР принадлежит земля". С конца 1943 года особенностью пропаганды на румынских пленных явилась популяризация в газете службы в созданной на территории СССР румынской дивизии имени Тудора Дмитриеску. С 31 октября 1943 года в газете стали регулярно печатать материалы об этой дивизии, письма военнопленных к добровольцам в дивизию и ответные послания в лагеря военнопленных. Летом 1944 года в газете на румынском языке начали публиковать литературные произведения "пролетарских писателей”, первым из которых была "Мать" М.Горького. В этот же период была начата пропагандистская кампания популяризации передовиков производства и победителей соревнования между бригадами. Пропаганда движения «ударников» продолжалась вплоть до 1950 года. В газете также печаталось много материалов под рубрикой "Сталинская конституция”, статьи Заславского, Эренбурга, Рыклина, братьев Тур, стихи Самуила Маршака.

В 1946 году газета "Грайул либер" публиковала материалы в помощь руководителям политических кружков. В дополнение к статьям, посвященным пропаганде марксизма-ленинизма в 1948-1949 годах в газете появилась рубрика "Доска почета". В ее статьях отражались вопросы трудового соревнования пленных. Перегруженность содержания газеты политическими вопросами, рассуждениями о теории марксизма-ленинизма не способствовало увеличению интереса пленных к чтению. Пленные румыны высказывали критические замечания по поводу содержания газеты, поскольку в ней отсутствовали статьи о Румынии, о семьях пленных, не было материалов о спорте, стихов, ребусов, отсутствовал раздел "Юмор", почти не печаталось литературных материалов. Все это снижало интерес пленных к чтению. Однако критические замечания не привели к изменению содержания газеты. Она продолжала оставаться излишне политизированной, трудной для чтения.

С 1942 года газеты распределялись в лагерях, исходя из требования ГлавПУРККА о том, что один экземпляр должен был приходиться на 7-8 человек. Однако из-за неравномерности поступления пленных в лагеря, а также, вследствие ограниченных возможностей по изданию газет это требование не соблюдалось. В отдельных лагерях на одного пленного румына приходилось по три газеты, а для пленных других национальностей не было ни одной газеты. (Приложение № 24). По сравнению с 1942 годом в послевоенные годы тираж газет возрос в 5-10 раз. (Приложение № 25). Однако из-за значительного увеличения количества военнопленных очень немногие из них имели возможность взять газету в руки. В связи с этим в лагерях номера газет вывешивались на стендах для общего чтения. Также практиковалось громкое чтение газет специально назначенными чтецами. Особенно распространенной была громкая читка для румын, венгров, японцев, так как среди них было много неграмотных.

Весной 1947 года наряду с изданиями НКВД для пленных в лагеря стали присылать небольшое количество печатных изданий из советской зоны оккупации Германии. Среди этих газет был орган советской военной администрации Германии газета "Теглише рундшау", тысяча экземпляров которой распределялось во все лагеря. По тысяче экземпляров присылалось газет социалистической единой партии Германии "Нойес Дойчланд", "Иллюстрирте рундшау". Газеты "Старт", "Трибуна", "Нойе вельт" поступали тиражом по 500 экземпляров. Эти издания рассылали по 1-2 экземпляру в каждый лагерь. Их использовали преимущественно активисты, лекторы и руководители кружков, которые еженедельно после получения новой корреспонденции устраивали громкую читку полученных газет для активистов.

Печатная пропаганда не ограничивалась изданием газет. Уже в 1943 году в лагерях было создано 79 библиотек, в которые было направлено более трех тысяч журналов, 30 тысяч книг на иностранном языке издательства "Иниздат". Кроме того, из ликвидированной автономной республики немцев Поволжья в лагеря было послано 15 тысяч книг на немецком языке. В течение нескольких последующих лет количество библиотек продолжало увеличиваться, так как по штату в каждом лагере полагалось иметь библиотеку. По состоянию на 1 апреля 1947 года насчитывалось уже 582 библиотеки, которые пополнялись, как периодическими изданиями, так и книгами на иностранных языках. Издательское отделение антифашистского отдела при политическом управлении ГУПВИ МВД издало и направило в библиотеки лагерей 4,264 млн. экземпляров брошюр и газет.

О размерах библиотечного фонда лагерей военнопленных дает представление отчет об 592 тысячах годных к употреблению книг, оставшихся после расформирования лагерей. Среди этих книг было 348,18 тысячи экземпляров на немецком языке (31 наименование); 25,7 тысячи экземпляров книг на румынском языке; 9,2 тысячи экземпляров книг на итальянском языке; 6,6 тыс. экземпляров изданий на венгерском языке; 0,9 тыс. экземпляров на польском; 1,2 тыс. экземпляров на английском и примерно по 300 экземпляров книг на французском, испанском, финском и чешском языках. Если разделить количество книг на число лагерей, то в библиотеке одного лагеря в 1950 году имелось более тысячи книг, годных к использованию.

О содержании библиотечного фонда лагерей дает представление весьма характерный набор литературы на японском языке. Среди 198949 книг на японском языке наибольшее количество составляли брошюры с речами И.В. Сталина (8938 экз.), биография И.Сталина (7507 экз.), статьи из собрания сочинений И.В. Сталина (5762 экз.), а также перевод книги "Краткий курс истории ВКП(б) (6725 экз.), статьи В.И. Ленина (3047 экз.). Также имелось 166970 экземпляров брошюр со статьями советских авторов, опубликованными в периодической печати. Перечень этих изданий показывает, что значительную часть от общего количества книг и брошюр (14,6%) составляли книги о И.В. Сталине или его произведения. В большинстве других материалов содержались обязательные ссылки на высказывания И.В. Сталина.

Наряду с печатной пропагандой для воздействия на пленных применялось радиовещание. Еще в ноябре 1941 года по указанию ГлавПУРККА в трех лагерях военнопленных были установлены радиоузлы для трансляции передач московского радио на иностранном языке. На 1 января 1944 года из 45 действовавших лагерей в 39 имелась радиотрансляционная аппаратура, осуществлялась ежедневная трансляция передач через громкоговорители на территории лагерей. После создания в июле 1943 года НКСГ с 18 июля 1943 года были организованы регулярные передачи радиостанции "Свободная Германия". Они выходили в эфир вначале три, затем четыре, а позднее - восемь раз в день. С мая 1945 года передачи стали вестись четыре раза в день на коротких и средних волнах. В связи с тем, что слышимость передатчика распространялась на всю Европу до Урала, по указанию ЦК ВКП (б) в период 1943-1945 годов была организована трансляция для немецких пленных передач станции "Свободная Германия". Для военнопленных других национальностей с 1943 года организовывали прослушивание передач московского радио на соответствующих иностранных языках.

Способом пропагандистской обработки пленных являлось их обучение в политических кружках. Администрации лагерей с 1947 года было приказано создать кружки численностью 2-3% от общего количества пленных для занятий с отрывом от производства сроком на 40 дней. Многие военнопленные учились в подобных кружках. (Приложение № 26). Например, среди румынских пленных в кружках занимались около 80%. Единая тематика занятий в кружках лагерей предусматривала изучение девяти тем, в число которых входили: "Конституция СССР", "Индустриализация и коллективизация", "Внешняя политика СССР", «Пятилетний план восстановления и развития народного хозяйства СССР», «Современное экономическое и политическое положение в стране». (страна выбиралась в зависимости от национальности пленных. - Прим. ред.) В кружках для немецких военнопленных предусматривались темы "Конституция Германии", "Двухлетний план советской зоны оккупации Германии", "Первая конференция Социалистической единой партии Германии", а также резервная тема, зависевшая от указаний политического управления МВД. В 1949 году вместе с обычными кружками в лагерях стали работать "кружки повышенного типа", где изучались сложные темы, не предусматривавшиеся общей программой. Например, в лагере № 289 на территории Эстонии из 33 подобных кружков в семи изучалась марксистско-ленинская философия, в пяти - история ВКП (б), в восьми - политическая экономия.

Некоторые особенности были в работе кружков для японских пленных. Например, в 1947 году японцы занимались в 168 кружках со сроком обучения 20 дней, и в 379 кружках со сроком обучения 8-12 дней. Кроме того, имелось 700 тематических кружков для молодежи, в которых занимались примерно 25 тысяч молодых военнопленных. Среди обшего количества кружков значительную часть составляли те, где изучалась история ВКП(б). Это объяснялось тем, что в помощь руководителям кружков имелась книга «Краткий курс истории ВКП(б)», но было крайне недостаточно другой переводной литературы. В 1949 году количество тематических кружков японских пленных возросло до 1105, в которых занимались 16 тысяч человек. Еще 185,5 тысяч пленных занимались в 5817 кружках с единой программой.

Лекторские группы при политических отделах лагерей читали японцам в кружках лекции по девяти темам. Среди них пять тем описывали различные аспекты жизни в СССР. Также изучались темы: "Успехи народной демократии", "Победа китайского народа", "Внутриполитическое положение в Японии"; "Компартия Японии в борьбе за демократизацию страны"; "Задачи единого народного фронта". За 1947-1949 годы общее количество обучавшихся во всех лагерных кружках пленных составило около 600 тысяч человек. Учился каждый седьмой из общего числа военнопленных. (Приложение № 26). Главной целью обучения пленных в политкружках являлось; ознакомление людей с основными сведениями о СССР, интерпретация событий международной жизни с точки зрения руководства СССР. Это делалось для накопления пленными новой информации и преодоления негативных стереотипов, внедренных в их сознание в армиях стран гитлеровской коалиции.

Более сложную цель стремились достичь при обучении специально отобранных и проверенных военнопленных в антифашистских школах. Там курсантов обучали основам коммунистической идеологии. «Перевоспитанных» пленных потом использовали для ведения пропагандистской работы в лагерях или при ведении пропаганды на врага в действующей армии. После окончания войны обучение в антифашистских школах и на многомесячных курсах имело задачу подготовки функционеров в государственные и общественные организации на территории стран Восточной Европы, занятых Советской Армией. Срок обучения в трех центральных антифашистских школах (ЦАФШ) постоянно увеличивался. Если в 1942-1946 годах он составлял три месяца, то в 1947 году в двух школах срок обучения был увеличен до шести месяцев. В двух остальных школах обучали по девятимесячной программе. За период 1942-1949 годов в центральных антифашистских школах было подготовлено более 17,9 тысячи выпускников. Затем их направили на ответственные должности в государственные и общественные организации стран Восточной Европы, где находились войска СССР.

В 1947-1949 годах в связи с массовой репатриацией пленных стали учить по ускоренной программе на трехмесячных и одномесячных антифашистских курсах. Эти выпускники не направлялись в государственный аппарат и правительственные учреждения. По ускоренному курсу готовили функционеров в профсоюзные и другие общественные организации. По плану в 1948 году на курсах требовалось подготовить 10 тысяч будущих кадровых работников оккупированных стран, а в 1949 году - 30 тысяч. В связи с увеличившейся потребностью в лояльных, проверенных кадрах для работы на важных должностях в зарубежных государствах количество обучавшихся постоянно росло. В общей сложности на курсах и в школах лагерей подготовили 86,6 тысячи человек, что составило более 2% от общего числа пленных. (Приложение № 27)

Наряду с общей программой курсов работали и специализированные курсы для отдельных категорий военнопленных. Так, в 1947 году были проведены курсы политической подготовки 300 пленных журналистов, курсы для 200 врачей. Оригинальные курсы были организованы летом 1944 года в доме отдыха железнодорожников под Москвой. Там на месячных сборах учили 34 пленных священников, которым читали лекции. С ними также проводили дискуссии и обмен мнениями. После сборов лояльно настроенных евангелических пасторов послали парами в лагеря военнопленных с правом ведения богослужений «по согласованию (то есть под контролем - Прим. ред.) с антифашистским активом лагеря».

Работа со специально отобранными, лояльно настроенными пленными значительно отличалась от задач работы с основной массой пленных, так как 97-98 % людей в лагерях были враждебно настроены к СССР и лагерной администрации. Они имели психологическую установку на неприятие информации из советских источников. Обычно пленные бойкотировали пропагандистские мероприятия в скрытой форме. Главной задачей пропагандистской работы лагерной администрации и активистов лагерей являлось обеспечение лояльного поведения пленных и выполнение ими производственных норм. В послевоенные годы решить эту задачу оказалось наиболее трудно в офицерских лагерях военнопленных, когда по приказу НКВД № 41 от 19 февраля 1946 года для работ стали привлекать не только рядовых, но также и офицеров в звании от младшего лейтенанта до капитана включительно. Это противоречило содержанию конвенции об обращении с пленными офицерами, не предусматривавшей принуждение их к труду.

Для стимулирования работавших солдат и младших офицеров им платили зарплату. В 1946-1950 годах пленному выдавали ту часть заработанных денег, которая превышала стоимость его месячного содержания (45 рублей). Работавших дополнительно поощряли выдачей почтовых открыток для писем на родину. Кроме того, лучшие работники имели право первоочередного возвращения на родину. По указанию политотдела ГУПВИ МВД с 1948 года была начата пропагандистская кампания "движения Генеке". Это был вариант пропаганды в 30-х годах трудовых подвигов образцового шахтера Стаханова и “стахановского движения”. Генеке являлся немецким пленным, который перевыполнял нормы добычи угля. Участники "движения Генеке", достигавшие наивысшей производительности труда индивидуально или в составе бригады, поощрялись лагерной администрацией.

Наряду с первоочередной отправкой на родину и материальным поощрением с апреля 1947 года по директиве НКВД № 300 было разрешено водить на экскурсии лучших производственников лагерей. Например, в 1948 году было проведено 906 экскурсий для 28715 военнопленных. Они посетили музеи, театры, школы, предприятия. В Москве, Ленинграде, Минске и Свердловске лучшие пленные производственники смотрели балетные спектакли, ходили в Третьяковскую галерею, Русский музей, Эрмитаж. Лучшим работникам разрешали группами ходить в увольнение в кино и на танцы в сопровождении отвечавших за них советских офицеров.

Среди оригинальных способов культурно-массовой работы в лагерях явилось проведение в 1948 году конкурса пленных на лучшую пьесу для лагерного театра. По итогам соревнования из 35 представленных пьес было отобрано 2, разрешенных затем к постановке в 913 драматических кружках лагерей. Эти факты показывают, что воздействие на пленных не ограничивалось только пропагандой, но включала способы материального стимулирования и культурно-массовой работы.

Эффективность воздействия пропаганды на пленных была невелика. До 1942 года тайно от администрации действовали группы контроля поведения военнопленных, ведущие враждебную пропаганду. Например, 17 декабря 1941 года в офицерском лагере № 95 в Елабуге на берегу Волги семь пленных были взяты под стражу и осуждены по ст. 58 ч.2 (ведение антисоветской агитации) Уголовного кодекса СССР. Тайное противодействие пропагандистской обработке пленных продолжалось и в последующие годы. Так, в 1945 году группа бывших сотрудников абвера (войсковая разведка - Прим. ред.) искалечила активиста, читавшего в лагере лекции. Вплоть до декабря 1946 года часть руководящих должностей в лагерях занимали офицеры, мешавшие проведению антифашистской пропаганды. Так, проверка в ноябре 1946 года лагерей Ленинградской области показала, что в шести лагерных отделениях офицеры элитных охранных отрядов (СС) и штурмовых отрядов (СА) занимали руководящие посты. В 21 лагерном отделении бывшие офицеры возглавляли роты и батальоны пленных. Они препятствовали ведению пропаганды, отправили руководителей антифашистской работы из лагерей на торфяные разработки. Случаи подобного рода происходили повсеместно. Пропагандистская работа антифашистов велась в условиях жесткого противодействия и прямого саботажа враждебно настроенных пленных.

Эффективна оказалась пропаганда на 2 % от общего количества военнопленных. Эти люди прошли обучение на антифашистских курсах и в школах. Определенный эффект был достигнут в политических кружках лагерей, где учились 14,5 % от общего количества пленных. Степень эффективности пропагандистской работы и уровень конформности поведения разных этнических групп пленных видны по итогам пропагандистской кампании в 1949 году по случаю 70-летия И.В. Сталина. Пленные показывали свою лояльность к лагерной администрации, подписывая для этого ''благодарственное письмо Сталину". Немцы подписали это письмо больше других этнических групп пленных - 34,1 % от общего количества репатриировавшихся пленных. Такой высокий процент подписавших объяснялся тем, что значительное количество пленных были морально сломлены. Они боялись наказания за нелояльность. Многие подписывали письмо из страха, чтобы не быть зачисленными в самую последнюю группу репатриантов, чтобы избежать статуса политически неблагонадежного человека после возвращения в Восточную Германию.

На втором месте по числу подписавших благодарственное письмо стояли японцы (21,5 %), традиционно имевшие высокую степень конформного повеления. Среди этнических групп пленных, негативно отнесшихся к участию в пропагандистской кампании подписания письма, были австрийцы (14,9 %) и венгры (9 %). Наибольшую враждебность продемонстрировали оставленные в лагерях румыны, которые отказались от службы в армии на стороне СССР (5,8 % от числа репатриированных). Факты показывают, что накануне завершения репатриации пленных наивысшую степень лояльности лагерной администрации и податливости на пропагандистское воздействие продемонстрировали немцы и японцы (21 - 34 % репатриировавшихся пленных).

Условия пребывания в лагере оказывали значительное влияние на поведение и высказывания пленных. В последние годы пребывания в лагерях среди пленных почти не осталось людей, выступавших с критикой или открыто заявлявших о своем мнении, если оно не совпадало с мнением лагерной администрации. К 1949 году число подобных пленных в лагерях составляло не более 2-3%. (Приложение № 28). Отвергали пропагандистское воздействие офицеры, большинство из которых принципиально не меняли свое мнение, несмотря на оказывавшееся на них давление. Таких людей в офицерских лагерях к 1947 году оставалось 15%. (Приложение № 29).

Показатели эффективности пропагандистского воздействия на пленных во время их пребывания в лагерях далеки от объективности. На людей оказывали сильное влияние не пропаганда, а условия жизни в лагере, и различные факторы обстановки, в связи с которыми пленные были вынуждены кардинально менять свои взгляды и убеждения. Например, в одном из самых больших солдатских лагерей за год почти весь состав стал "антифашистами". Если в июле 1943 года количество антифашистов составляло только 4,5% от общего состава пленных, то в июле 1944 года - 96,6%.

Сравнительно объективными данными о воздействии пропаганды являются цифры количества антифашистов в 1942-1943 годах, когда еще невозможно было предугадать исход войны, и было опасно пропагандировать антифашистские взгляды в лагере. В 1942 году в лагерях было только 2967 активистов, среди которых 1538 являлись выпускниками антифашистских школ. Количество активистов в 1943 году возросло до 6693 человек, среди которых насчитывалось 1538 выпускников ЦАФШ этого года. Таким образом, в период побед Германии количество активистов-антифашистов составляло не более 3% от общего числа военнопленных.

Среди представителей этнических групп наиболее стойкими и не изменившими пропагандистские стереотипы оказались немцы, имевшие более высокий культурно-образовательный уровень по сравнению с теми, кто вел на них пропаганду. В конце октября 1941 года лишь 158 пленных после двухмесячной обработки согласились подписать текст обращения с обвинениями Гитлера. В 1942 году в лагерях было 1467 антифашистов-немцев (7,4% пленных). В 1943 году активистов стало 2461 человек, что было менее 1% от количества пленных немцев. Наибольшую стойкость к пропагандистской обработке проявили немецкие офицеры, среди которых в 1943 году лишь 371 человек заявил о своих антифашистских взглядах.

Результаты пропагандистской обработки пленных видны после их репатриации на родину. Многие активисты в лагерях обманывали администрацию, показывая свою лояльность и приверженность идеям марксизма. Например, только 1,3 тысячи активистов (5,4%) после возвращения в Японию на первом пароходе пошли под красными знаменами колонной вступать членами в коммунистическую партию Японии. Испугавшись случая массового вступления репатриантов в компартию Японии, американские оккупационные власти создали лагеря для возвращавшихся из СССР пленных. Там у пленных отбирали привезенную из Советского Союза литературу, проводили занятия о демократии и американском образе жизни. Бывшие японские активисты советских лагерей находились под наблюдением полиции, их преследовали, отказывали в приеме на работу.

Из семи тысяч военнопленных офицеров вермахта, которые в лагерях вступили в Союз немецких офицеров, лишь около 10% не изменили своим взглядам после репатриации. Более чем 23 тысячи членов НКСГ после возвращения на родину придерживались своих взглядов периода плена лишь в случае проживания в Германской Демократической Республике, поскольку в Западной Германии это было опасно.

Таким образом, результаты пропагандистского воздействия на пленных в 1941-1950 годах свидетельствуют о том, что в зависимости от уровня внутригрупповой сплоченности и конформности поведения результативность пропаганды на этнические группы пленных была разной. Наибольших результатов пропагандой достигли при воздействии на румын, около 30% которых удалось полностью разложить и убедить в необходимости служить на стороне СССР. Довольно высокую степень податливости к пропагандистскому воздействию проявили японцы. Среди них 4% состояли в активе лагерей, а 0,2% после репатриации вступили в коммунистическую партию Японии.

Немцы и венгры были неподатливы на попытки изменить их националистические стереотипы, и заменить их коммунистическими представлениями. В период 1943-1945 годов менее 1% количества пленных составляли активисты, лояльные администрации лагерей. После конца войны, понимая необратимость политических процессов в советской зоне оккупации Германии, часть немцев стала более податливой на пропагандистское влияние. В результате этого из пленных немцев в 1948-1949 годах было подготовлено около 35 тысяч кадровых работников для занятия руководящих должностей в государственных структурах и общественных организациях Германской Демократической Республики.

Факты свидетельствуют, что наилучшие результаты пропаганды достигались при воздействии на рядовой состав, а также на людей с низким образовательным уровнем. Наиболее неподатливыми на пропагандистскую обработку оказались офицеры, имевшие стойкие враждебные стереотипы и психологическую установку на неприятие пропаганды СССР. На эффективность пропагандистской обработки военнопленных влияла военно-политическая обстановка в мире, а также перспективы улучшения материального положения и повышения социального статуса пленного в лагере или после репатриации на родину. Если пленный получал социальные привилегии или его материально поощряли за усвоение пропагандистских стереотипов, то он лучше усваивал дававшуюся ему информацию в антифашистской школе и на курсах. Для пленного повторение стереотипов коммунистической пропаганды являлось способом показа своей лояльности лагерной администрации. В большинстве случаев коммунистическая идеология пленными использовалась только для маскировки своих настоящих взглядов и не соответствовала внутренним убеждениям человека.