Постановление По существу (Страсбург, 20 октября 2005 года) Перевод на русский язык Берестнева Ю. Ю

[неофициальный перевод] <*>
ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
ТРЕТЬЯ СЕКЦИЯ
ДЕЛО "РОМАНОВ (ROMANOV) ПРОТИВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"

(Жалоба N 63993/00)
ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО СУЩЕСТВУ
(Страсбург, 20 октября 2005 года)
--------------------------------

<*> Перевод на русский язык Берестнева Ю.Ю.
В деле "Романов против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая секция), заседая Палатой в составе:

Б.М. Цупанчича, Председателя Палаты,

Д. Хедигана,

Л. Кафлиша,

М. Цацы-Николовской,

А. Ковлера,

В. Загребельского,

Э. Мийера, судей,

а также при участии В. Берже, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 1 апреля 2004 г. и 29 сентября 2005 г.,

посовещавшись, вынес 29 сентября 2005 г. следующее Постановление:
Процедура
1. Дело было инициировано жалобой (N 63993/00), поданной против Российской Федерации в Европейский Суд 16 октября 2000 г. в соответствии со Статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Романовым Ильей Эдуардовичем.

2. Интересы заявителя, которому была предоставлена бесплатная правовая помощь, представлял Рекант А.А. - член Комитета за гражданские права, неправительственной правозащитной организации, расположенной в г. Москве. Власти Российской Федерации представлены П.А. Лаптевым - Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека.

3. Заявитель утверждал, что условия его содержания в психиатрическом отделении следственного изолятора ИЗ-48/2 Главного управления исполнения наказаний Министерства юстиции Российской Федерации по г. Москве (далее - следственный изолятор ИЗ-48/2), где он находился более года и трех месяцев, несовместимы с положениями Статьи 3 Конвенции. Кроме того, он жаловался на то, что период содержания его под стражей до суда был чрезмерным, что нарушило пункт 3 Статьи 5 Конвенции. Он также ссылался на нарушение Статьи 6 Конвенции в связи с тем, что был лишен права лично участвовать в судебном разбирательстве.

4. Жалоба была направлена в Третью секцию Европейского Суда (пункт 1 правила 52 Регламента Суда). В рамках названной Секции была образована Палата для рассмотрения дела (пункт 1 Статьи 27 Конвенции), как того требует пункт 1 Правила 26 Регламента Суда.

5. 1 апреля 2004 г. Европейский Суд объявил жалобу частично приемлемой.

6. Заявитель и власти Российской Федерации представили свои замечания по существу дела (пункт 1 Правила 59 Регламента Суда). Проконсультировавшись со сторонами, Палатой было принято решение об отсутствии необходимости проведения слушания по делу (пункт 3 Правила 59 Регламента Суда in fine), стороны представили письменные возражения на замечания друг друга по делу.

7. 1 ноября 2004 г. в состав секций Европейского Суда были вынесены изменения (пункт 1 Правила 25 Регламента Суда). Данное дело было направлено на рассмотрение в Третью секцию Европейского Суда в новом составе (пункт 1 Правила 52 Регламента Суда).
Факты
I. Обстоятельства дела
8. Заявитель 1967 года рождения. По-видимому, в настоящее время он содержится под стражей на территории Украины.
A. Содержание заявителя под стражей
9. В 20.00 12 октября 1998 г. заявитель, предположительно находясь в нетрезвом состоянии, был задержан на улице сотрудниками патрульно-постовой службы и доставлен в отделение милиции, где при обыске у него была предположительно обнаружена марихуана.

10. В 12.15 13 октября 1998 г. в соответствии с постановлением следователя отдела внутренних дел Академического района г. Москвы заявитель был помещен под стражу в связи с подозрением его в незаконном приобретении и хранении наркотиков. В обоснование своего решения следователь сослался на необходимость пресечения преступления. Кроме того, он указал, что существует риск того, что Романов И.Э. скроется от органов следствия и суда.

11. В тот же день заявителю было предъявлено обвинение в незаконном приобретении наркотиков для личного потребления и их хранении.

12. 15 октября 1998 г. в отношении заявителя следователем была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, санкционированная в тот же день прокурором. В основу решения об избрании меры легли характеристика личности заявителя, общественная опасность инкриминируемого ему деяния и риск того, что он скроется от органов следствия и суда.

13. 16 октября 1998 г. заявитель был помещен под стражу в следственный изолятор ИЗ-48/2.

14. В соответствии с постановлением органа, осуществлявшего следствие по делу, в отношении заявителя была назначена психиатрическая экспертиза.

15. 19 ноября 1998 г. заявитель был обследован экспертами из Алексеевской психиатрической больницы г. Москвы. В связи с тем, что у экспертов возникли трудности в проведении экспертизы в отношении заявителя, он был помещен в Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского (далее - ГНЦ СиСП), где экспертиза продолжалась с 10 декабря 1998 г. по 6 января 1999 г. Экспертами было отмечено, что заявитель ранее не признавался страдающим от психического расстройства. Экспертная комиссия установила, что заявитель страдает глубоким диссоциативно-личностным расстройством (врожденная психопатия) и что он не мог нести ответственность за вменяемое ему в вину деяние. Эксперты порекомендовали заявителю пройти амбулаторное психиатрическое лечение по месту жительства.

16. Сроки предварительного следствия по делу и содержания заявителя под стражей дважды продлялись прокуратурой: первый раз до 12 января 1999 г. и затем до 12 февраля 1999 г.

17. 10 февраля 1999 г. предварительное следствие по делу было завершено, а уголовное дело в отношении заявителя было передано на рассмотрение в Гагаринский районный суд г. Москвы.
B. Судебное разбирательство
18. 28 июня 1999 г. Гагаринский районный суд г. Москвы оставил без удовлетворения ходатайство заявителя об освобождении из-под стражи и, не обосновав своего решения и не предоставив стороне защиты возможности представить свои возражения на него, назначил проведение дополнительной психиатрической экспертизы в отношении заявителя. 23 июля 1999 г. указанное определение было оставлено без изменения судебной коллегией по уголовным делам Московского городского суда.

19. Обследование заявителя 25 августа 1999 г. комиссией экспертов ГНЦ СиСП не выявило значительных изменений в памяти, внимании и умственных способностях заявителя. Поскольку у комиссии вызвало сомнение психическое состояние заявителя, она рекомендовала проведение в отношении него стационарной психиатрической экспертизы.

20. Стационарная психиатрическая экспертиза была назначена Гагаринским районным судом г. Москвы 20 сентября 1999 г. и проводилась ГНЦ СиСП с 24 ноября по 24 декабря 1999 г. Экспертная комиссия установила, что заявитель страдал психическим расстройством в форме глубокой диссоциативной психопатии, что он совершил преступление в состоянии сильного душевного волнения и что в период проведения экспертизы он, в частности, имел искаженное представление об обстоятельствах, имевших отношение к возбужденному в отношении него уголовному делу, и не мог адекватно судить о них. В результате проведения экспертизы был сделан вывод о необходимости помещения заявителя в психиатрический стационар для прохождения принудительного лечения.

21. Судебное слушание по делу откладывалось неоднократно в связи с неявкой свидетелей по делу, которые были надлежащим образом извещены о судебном заседании. Постановлениями от 22 февраля 2000 г. и от 3 марта 2000 г. Гагаринский районный суд г. Москвы обязал районный отдел внутренних дел принудительно доставить свидетелей в судебное заседание.

22. 10 марта 2000 г. суд вновь отклонил ходатайство адвокатов заявителя об освобождении его из-под стражи, указывая, в частности:

"Рассмотрев... ходатайство об освобождении, суд считает, что с учетом совершенного преступления заявленное ходатайство удовлетворению не подлежит".

23. В тот же день суд отказал в удовлетворении ходатайства заявителя о его участии в судебном слушании на том основании, что больные заключенные не доставляются в суд из следственного изолятора ИЗ-48/2.

24. 3 апреля 2000 г. суд вновь оставил без удовлетворения ходатайство адвокатов заявителя о его вызове в судебное заседание для дачи показаний и о его транспортировке в суд для этого. Суд пояснил, что показания лица, который юридически был признан душевно больным, не могут быть приняты в качестве доказательства. Гагаринский районный суд г. Москвы также отклонил ходатайство адвокатов заявителя о проведении в следственном изоляторе ИЗ-48/2 расследования с целью установления причин, по которым администрация изолятора отказывается доставлять заявителя в суд.

25. 4 апреля 2000 г. Гагаринский районный суд г. Москвы рассмотрел дело заявителя в открытом судебном заседании в присутствии прокурора и адвоката заявителя. В ходе судебного слушания суд допросил представителя экспертной комиссии, проводившей повторную стационарную психиатрическую экспертизу заявителя, результатом которой стала рекомендация о помещении заявителя в психиатрический стационар. Ходатайство адвокатов заявителя о допросе эксперта, который придерживался первоначального мнения о том, что прохождение заявителем амбулаторного лечения по месту жительства будет являться достаточным, было отклонено судом.

26. Гагаринский районный суд г. Москвы установил, что в 17.00 12 октября 1998 г. заявитель приобрел марихуану для личного потребления и хранил ее еще на протяжении трех часов до задержания сотрудниками патрульно-постовой службы. Подобные действия карались частью первой статьи 228 Уголовного кодекса Российской Федерации. Суд отметил, что согласно заключению экспертизы заявитель совершил преступление, обвинение в котором ему было предъявлено, в состоянии сильного душевного волнения и что он нуждался в принудительном лечении в психиатрическом стационаре. Суд установил, что заявитель совершил преступление в состоянии, смягчающем его ответственность, и, следовательно, что он не подлежит уголовной ответственности и должен быть помещен в психиатрическую клинику для принудительного лечения.

27. Адвокаты заявителя обжаловали указанное определение суда, в частности, по причине отсутствия заявителя в судебном заседании и, следовательно, невозможности суда допросить его лично; в связи с отказом суда допросить первого эксперта с тем, чтобы установить противоречия между двумя заключениями экспертиз по делу; а также в связи с отказом суда объяснить, почему в основу своего решения он положил заключение второй экспертизы. Сторона защиты сослалась на справки, выданные администрацией следственного изолятора ИЗ-48/2, в которых содержалась положительная оценка поведения заявителя и указывалось на удовлетворительное состояние его психики и физического состояния. Справки также характеризовали заявителя как хорошего семьянина и не содержали в себе указания на то, что он причинил какой-либо вред другим лицам.

28. 25 апреля 2000 г. судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда оставила без удовлетворения жалобу заявителя. Городской суд не установил ни каких-либо противоречий между двумя экспертными заключениями, ни оснований, по которым выводам второго экспертного заключения можно было бы не доверять. Определение Московского городского суда не содержало комментариев относительно отсутствия заявителя в судебном заседании.

29. 23 мая 2000 г. заявитель был перевезен из следственного изолятора ИЗ-48/2 в психиатрическую больницу N 7 г. Москвы. По-видимому, впоследствии он был перемещен в психиатрическую больницу г. Нижнего Новгорода, откуда он был выпущен 22 февраля 2001 г.

30. 11 февраля 2003 г. Европейский Суд уведомил властей Российской Федерации о рассмотрении жалобы заявителя.

31. 24 апреля 2003 г. прокуратура г. Москвы принесла в президиум Московского городского суда протест на приговор, постановленный по делу заявителя. В протесте отмечалось, что суд, постановивший приговор по делу заявителя, должен был указать причины, по которым он не принял во внимание заключение первой экспертизы и положил в основу своего решения о помещении заявителя в психиатрический стационар заключение второй экспертизы. В протесте также обращалось внимание на то, что состояние здоровья заявителя было практически одинаково в течение обеих экспертиз и что эксперт, допрошенный судом, не объяснил, почему рекомендованный заявителю вид лечения был изменен; данный вопрос судом не рассматривался.

32. 5 июня 2003 г. президиум Московского городского суда согласился с доводами, изложенными в протесте, отменил судебные постановления от 4 и 25 апреля 2000 г. и направил дело на новое рассмотрение в Гагаринский районный суд г. Москвы в другом составе судей.

33. 9 июля 2003 г. Гагаринский районный суд г. Москвы провел судебное слушание по делу в присутствии прокурора и адвоката заявителя. Суд пришел к выводу, что заявитель незаконно приобрел и хранил наркотики, однако он не должен нести уголовную ответственность, поскольку находился в состоянии сильного душевного волнения во время совершения преступления. Суд также отметил, что принудительные меры медицинского характера не должны применяться в отношении заявителя, который уже прошел лечение в соответствии с определением суда от 4 апреля 2000 г.

34. Адвокат заявителя обжаловал указанное определение, ссылаясь, в частности, на отсутствие заявителя в судебном заседании в суде первой инстанции.

35. 4 сентября 2003 г. судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда отменила определение от 9 июля 2003 г. и прекратила производство по уголовному делу в отношении заявителя на основании Постановления Государственной Думы Федерального Собрания от 26 мая 2000 г. N 398-III "Об объявлении амнистии в связи с 55-летием победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов".
C. Условия содержания заявителя в психиатрическом отделении следственного изолятора ИЗ-48/2
36. Заявитель содержался в следственном изоляторе ИЗ-48/2, также именуемом СИЗО-2, с 16 октября 1998 г. до 23 мая 2000 г.

37. Сначала заявитель содержался в камере, находящейся в отделении общего режима. В январе 1999 г. после проведения психиатрической экспертизы в отношении него в ГНЦ СиСП заявитель был помещен в психиатрическое отделение следственного изолятора ИЗ-48/2.
1. Точка зрения заявителя
(a) Камера N 404
38. Заявитель утверждал, что содержался в камере N 404 в следующие периоды (плюс или минус два - три дня): с 6 января по 28 апреля 1999 г. и с 24 декабря 1999 г. по 25 мая 2000 г.).

39. Размер камеры составлял 32 кв. метра. Высота потолков в камере была 3 метра. В камере было два окна размером 1,7 м на 1,7 м со ставнями из металлических пластин шириной пять или шесть сантиметров, сваренных под углом 45 градусов так, что сквозь них не было ничего видно и они почти не пропускали дневной свет.

40. Камера плохо освещалась одной лампочкой мощностью 40 или 60 ватт. Температура в камере в зимнее время составляла + 15 - 16 °С.

41. При этом в камере осуществлялась подача горячей воды, и заключенные получали мыло от проповедников, регулярно посещавших камеру.

42. Прием душа в течение 15 - 20 минут разрешался только один раз в неделю.

43. Прогулки в прогулочных двориках, расположенных на крыше следственного изолятора, не превышали 30 - 40 минут ежедневно.

44. В камере размещалось 24 спальных места и содержалось 26 человек.

45. Заявитель и другие заключенные не всегда имели индивидуальные постельные принадлежности. Так, после поступления в следственный изолятор, заявителю не предоставили ни постельных принадлежностей, ни посуды. Он объявил голодовку и направил жалобу в Министерство юстиции Российской Федерации. Только спустя четыре дня матрасы, простыни и посуда были предоставлены ему и другим заключенным.
(b) Камера N 415
46. 28 апреля 1999 г. заявитель был помещен в камеру N 415, где содержался до сентября 1999 г.

47. В камере площадью 11,25 кв. метров и в три метра высотой было одно окно размером 2,9 кв. метра с такими же ставнями, как и в камере N 404. В камере N 415 было шесть спальных мест и содержалось от трех до пяти заключенных.

48. Лето 1999 года было очень жарким в г. Москве. Когда на улице было + 40 °С, температура в камере достигала + 50 °С. Металлические ставни нагревались, и от них шел сильный жар. Для того чтобы обеспечить доступ свежего воздуха в камеру, сотрудники следственного изолятора оставляли открытым на протяжении часа по вечерам маленькое окошко в двери камеры, предназначенное для передачи еды заключенным, что однако не помогало.

49. В течение всего периода содержания заявителя в данной камере дезинфекция в ней проводилась всего один раз.
(c) Камера N 408
50. В начале сентября 1999 г. заявитель был помещен в камеру N 408, аналогичную камере N 404, за исключением того, что на окнах помимо металлических ставен была оборудована металлическая конструкция, напоминающая клетку, которая препятствовала доступу заключенных к окну.

51. 24 ноября 1999 г. заявитель был направлен в ГНЦ СиСП на повторную экспертизу, а затем, месяц спустя, был помещен вновь в камеру N 404.
(d) Замечания общего характера
52. Заключенным оказывалась медицинская помощь очень низкого качества. В течение всего периода содержания заявителя в психиатрическом отделении следственного изолятора ИЗ-48/2 его ни разу не обследовал психиатр. В мае - июне 1999 г. заявитель был простужен. Его неоднократные просьбы об оказании медицинской помощи оставались без ответа на протяжении почти месяца. Медицинская помощь была оказана ему только после угрозы объявления голодовки с его стороны. Дважды заявитель заражался вшами. В соответствии с заключением ГНЦ СиСП от 25 августа 1999 г. в ходе содержания заявителя под стражей у него была установлена чесотка. Заявитель утверждал, что состояние его здоровья ухудшилось вследствие плохих условий содержания под стражей.

53. Заявитель неоднократно наблюдал избиение душевнобольных заключенных их сокамерниками или сотрудниками следственного изолятора.

54. Состояние камер ни разу не проверялось представителями органов здравоохранения. В них отсутствовала вентиляция. Пища была низкого качества, и ее было недостаточно.

55. Примерно раз в месяц сотрудники следственного изолятора осматривали камеры в целях обнаружения запрещенных предметов. В результате таких осмотров многие вещи заключенных были украдены.

56. Выбор книг был небольшим.
2. Точка зрения властей Российской Федерации
57. В соответствии с меморандумом властей Российской Федерации от 21 июня 2004 г., в основу которого легли сведения, предоставленные начальником следственного изолятора ИЗ-48/2 и органом здравоохранения, заявитель содержался в трех камерах, состояние которых можно описать следующим образом. Камера N 415: с 25 апреля по 9 сентября 1999 г., площадь - 14,8 кв. метров, высота 3,5 метра, одно окно, четыре спальных места, туалет, умывальник, централизованная подача холодной воды, естественная вентиляция посредством окна. Камера N 408: с 9 сентября 1999 г. по 19 января 2000 г., площадь - 34,9 кв. метра, высота 3,5 метра, два окна, девять спальных мест, туалет, умывальник, централизованная подача холодной воды, естественная вентиляция посредством окон. Камера N 404: с 19 января по 23 мая 2000 г., площадь - 35,6 кв. метров, высота 3,5 метра, два окна, 10 спальных мест, туалет, умывальник, централизованная подача холодной воды, естественная вентиляция через окно.

58. Согласно письму властей Российской Федерации от 24 декабря 2004 г., в период с 10 января 1999 г. по 23 мая 2000 г. заявитель содержался в камерах N 408 и 415.

59. Власти Российской Федерации признали, что камеры были переполнены. В период заключения заявителя под стражей в камере N 408 было 22 спальных места и содержалось 35 человек (в соответствии с письмом от 24 декабря 2004 г., указанным ранее).

60. Размер окон в камерах был 1,1 на 1,15 метр. На окнах была установлена металлическая решетка. В оконном проеме было установлено стекло в деревянной раме. Власти Российской Федерации утверждали, что окна не были оборудованы металлическими ставнями. Они ссылались на акт проверки камер представителями органа здравоохранения от 11 мая 2004 г. и последующее заключение начальника следственного изолятора ИЗ-48/2 от 11 мая 2004 г.:

"Ни на одном из окон указанных камер (камеры N 404, 408 и 415) не были установлены металлические ставни".

61. Сотрудниками администрации следственного изолятора проводились ежедневные покамерные проверки целостности стекол в окнах и работающих электролампочек. Любая неполадка или повреждение устранялись в возможно короткие сроки. Камеры регулярно посещались представителями органа здравоохранения, которые проверяли, соответствовала ли работа отопительной системы, вентиляции и освещения установленным требованиям. Соответствующие акты проверок не содержат указаний на несоответствие работы указанных систем названным требованиям.

62. Заявитель имел ежедневную прогулку продолжительностью не менее одного часа. Заключенные выводились в прогулочные дворики покамерно. На крыше следственного изолятора было оборудовано несколько прогулочных двориков. Размер прогулочных двориков варьировался от 10,4 кв. метров до 52,8 кв. метров в зависимости от числа заключенных, содержащихся в камере.

63. Заключенные обеспечивались горячим питанием три раза в день. Заявитель также имел возможность приобретать продукты питания в магазине следственного изолятора, а также получать их из посылок от родственников.

64. Что касается применения превентивных мер по недопущению распространения инфекционных заболеваний, по прибытии в следственный изолятор заключенные проходили медицинское обследование и гигиеническую обработку. Не реже одного раза в неделю они принимали душ продолжительностью не менее 15 минут, после помывки проходила смена постельного белья.

65. Заявителю и другим заключенным оказывалась надлежащая медицинская помощь, в том числе и со стороны специалистов. Лица, инфицированные чесоткой, изолировались. В течение всего периода содержания заявителя под стражей не было выявлено ни одного случая массового заражения заключенных инфекционными заболеваниями; экстренных извещений о чесотке и педикулезе в службу санитарно-эпидемиологического надзора не поступало. Медицинские работники следственного изолятора организовывали ежедневные покамерные проверки. Медицинская помощь могла быть оказана в стационарном отделении медицинской части следственного изолятора или в случае необходимости - в иных медицинских учреждениях уголовно-исполнительной системы или Минздрава России.

66. Медицинские карты заключенных, касающиеся периода содержания заявителя под стражей, были уничтожены в связи с истечением предельного срока их хранения. Документация, в которой указывалось количество заключенных, содержащихся в камерах в период пребывания заявителя в следственном изоляторе, была также уничтожена в связи с истечением годичного срока их хранения.
II. Применимое национальное законодательство
A. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР (действовавший в период рассматриваемых событий, далее - УПК РСФСР).
1. Заключение под стражей в период предварительного следствия по уголовному делу