Программа «Попутчики»

Д.БОРИСОВ: 21 час и 7 минут в столице. Радио «Эхо Москвы». Это прямой эфир, программа «Попутчики». Мы вновь со стуком колес и вновь с Александром Плющевым. Привет.
А.ПЛЮЩЕВ: Привет. Ну надо же хоть иногда на работе-то появляться. А то уволят вообще.
Д.БОРИСОВ: За прогулы. Два прогула. А третий – уже все. Поэтому он так и делает – два раза прогуливает, на третий приходит. Александр Плющев в программе «Попутчики». И сегодня он решил выполнять прямо в поезде свои семейные обязанности.
А.ПЛЮЩЕВ: Ну что? оставить-то ребенка не с кем, пришлось с собой взять. С Варварой я сегодня еду, да.
В.ПЛЮЩЕВА: Привет.
Д.БОРИСОВ: Варвара уже взяла себе отдельный микрофон, уже устроилась, все, на полке вместе с папой. И с нами сегодня в поезде Лиза Арзамасова. Привет.
Л.АРЗАМАСОВА: Здравствуйте.
А.ПЛЮЩЕВ: Я сегодня Варе сказал – будет Лиза Арзамасова. Она не сразу поняла. Хотя смотрит сериал «Папины дочки» и не пропускает ни одной серии. Если вы вдруг не понимаете, кто это, вы сразу опознаете, если вы видели хоть одну серию сериала. Это Галина Сергевна – по сериалу «Папины дочки».
Л.АРЗАМАСОВА: Лучше – Елизавета Николаевна, конечно же.
А.ПЛЮЩЕВ: Скажи, кстати, насчет Галины Сергевны – наверняка один из самых стандартных вопросов: тебя так называют помимо сериала? В школе, среди знакомых, друзей?
Л.АРЗАМАСОВА: Да, иногда, конечно. Хотя, наверное, только ради шутки. Потому что сначала мы даже на площадке с девочками путались, друг друга называли – Настю, например, называли Дашей, Дашу называли Женей, то есть путались с именами. А как-то Галина Сергевна было очень долго произносить, все ленились, поэтому все сразу запомнили – Лиза, и все, поэтому как-то мне, к сожалению, не удалось вкусить плод.
А.ПЛЮЩЕВ: Но, с другой стороны, Галина Сергевна – очень энергетичное имя. Поясню для тех, кто не смотрит сериал… Вообще, мне сегодня очень трудно быть объективным и вообще каким-то, потому что большой поклонник этого ситкома. Смотрите, Галина Сергевна вундеркинд и самая умная там у них.
Д.БОРИСОВ: Такая ботанка.
А.ПЛЮЩЕВ: Она учится на класс старше, не по возрасту. Она в последнем классе уже по новым сериям. И ее зовут по имени-отчеству в знак уважения к знаниям, к тому, что она умнее всей семьи, вместе взятой.
Л.АРЗАМАСОВА: Хотя, мне кажется, что Галина Сергевна сама решила, что ее все будут звать по имени-отчеству, что она где-то в детстве, когда была в возрасте Пуговки, решила, что нет уж, я буду Галина Сергевна, потому что я тут умнее всех. И мне кажется, что Галина Сергевна в каком-то роде эгоистка, потому что она поставила всех в такое… ее даже очень редко сестры зовут Галя, мы даже придумали уже – Гала, Галка, мы уже такие смешные придумываем прозвища, иногда их применяем в кадре, но в основном как-то Галина Сергевна.
А.ПЛЮЩЕВ: Опять ты говоришь – применяем в кадре. То есть там есть какая-то возможность импровизации? Там не все строго прописано по сценарию? Режиссер что говорит?
Л.АРЗАМАСОВА: Нет, иногда, конечно, очень важно придерживаться текста слово в слово. Иногда бывает просто неправильно. Мы же в повседневной жизни разговариваем не по сценарию, меняем слова местами…
Д.БОРИСОВ: То есть сценаристы плохо себе представляют реальную жизнь, как это часто бывает?
Л.АРЗАМАСОВА: Да, иногда неправильно будет, если поменять слова местами, а иногда даже реплики меняем прямо на месте, добавляем что-то. Если кто-то забывает текст, приходится до конца импровизировать, что-то свое придумывать.
Д.БОРИСОВ: Вот вчера как раз я общался с одним из актеров взрослых, и он сказал, что бывает, когда взрослые сериалы, собираются знаменитые артисты, у них нет времени учить текст, и там стоит человек за камерой и просто надиктовывает им, а они повторяют.
Л.АРЗАМАСОВА: Нет, у нас такого нет.
Д.БОРИСОВ: Вас заставляют учить все-таки?
Л.АРЗАМАСОВА: Конечно, мы все учим. У нас так бывает, что у нас съемка с утра до вечера, мы приходим домой, до 11 учим текст, утром мы встаем, в 9 часов там, ты уже должен знать текст. Потом в 10 обратно домой и опять учишь текст. Бывает так, что целую неделю в таком режиме. Иногда привыкаешь, а иногда очень сложно. И естественно, я сначала, вы даже не представляете, как я учила этот текст – со слезами, с истериками, потому что сначала сценаристы решили создать образ Галины Сергевны, что у нее буквально в каждой сцене были какие-то невероятные тексты, которые даже моя мама не могла прочитать без запинки…
А.ПЛЮЩЕВ: Это цитаты из учебников, судя по всему, из умных книг?
Д.БОРИСОВ: Из энциклопедий.
Л.АРЗАМАСОВА: Я даже не знаю, откуда они это взяли. Мы сначала пытались найти объяснение каким-то фразам, пытались найти лексическое значение каких-то слов, но потом решили, что просто бесполезно даже искать, терять время, потому что никто не может объяснить, и, мне кажется, даже сценаристы не всегда понимают, что они пишут.
А.ПЛЮЩЕВ: Кстати, появление именно Галины Сергевны, а не Лизы, в эфире «Эха Москвы» не случайно. Дело в том, что Галина Сергевна из них из всех в сериале единственная политически активная более или менее. Ну как, не политически активная, она в курсе. Она иногда им говорит – посмотрите телевизор. Или – послушайте, что в стране творится. И так далее. Такого плана высказывания. Не помнишь собственную роль?
Л.АРЗАМАСОВА: Нет, я помню. Просто я испугалась, что вы начнете меня сейчас спрашивать какие-то тексты по этому поводу… У меня просто даже иногда не бывает времени даже быть в курсе нашего сериала, поэтому я очень мало, не в курсе иногда событий, что происходит в мире, поэтому когда мне сообщают что-то, иногда я совершенно в шоке, и узнаю об этом самой последней.
Д.БОРИСОВ: А возвращаясь все-таки к тексту, меня волнует – у тебя же нет профессионального образования такого, когда людей учат, как тексты зубрить очень быстро, эффективно. Ты забываешь роль потом? Вот ты отыграла, и весь этот огромный объем текста забывается?
Л.АРЗАМАСОВА: Вы знаете, мне кажется, это самая большая проблема актеров. Потому что, мне кажется, должна быть такая профессиональная привычка у каждого актера. Если запоминать все тексты, которые ты когда-то учил наизусть, запоминать навсегда, то просто будет сумасшествие какое-то, и в мозгу не останется места для остальных повседневных вещей. Мне это очень-очень мешает в жизни – привычка тут же забывать текст. Потому что я учу два языка в школе – английский и французский. Иногда у меня бывает такое, что я сажусь за урок, и мне надо выучить незнакомые мне слова. И я учу их, учу, вроде бы вызубрила их, прямо наизусть знаю, на следующий день все от зубов отскакивает, а через неделю я их уже забываю, и мне срочно надо их повторять, чтобы не забыть. Я не знаю, что это такое. Но мне кажется, что это с этими текстами как-то связано.
А.ПЛЮЩЕВ: Как профессиональные заболевания есть, профессиональный риск – забыть все, что выучил.
Л.АРЗАМАСОВА: Может быть.
А.ПЛЮЩЕВ: То есть учиться легко вроде бы, но забывается еще легче.
Л.АРЗАМАСОВА: Верно.
А.ПЛЮЩЕВ: Естественно, раз уж зашел разговор о школе, нельзя не спросить – ты учишься так же, как Галина Сергевна, хорошо?
Л.АРЗАМАСОВА: Ой, вы меня застали врасплох, потому что я учусь совсем не так, как Галина Сергевна. Не то что я…
А.ПЛЮЩЕВ: Но выглядит страшно убедительно, на самом деле.
Л.АРЗАМАСОВА: Нет, я, конечно, очень стараюсь стремиться к такой же безупречной учебе, как у Галины Сергевны, но, к сожалению, у меня пока это не получается, потому что я очень много пропускаю материала.
Д.БОРИСОВ: А ты в каком классе?
Л.АРЗАМАСОВА: Я в восьмом.
В.ПЛЮЩЕВА: Это в седьмом, по нашему.
Д.БОРИСОВ: Это по вашему в седьмом, по нашему в восьмом.
Л.АРЗАМАСОВА: И я как-то иногда за ребятами не успеваю, сейчас вот с алгеброй никак не разберусь, двойки получаю. Это, конечно, меня очень расстраивает.
Д.БОРИСОВ: Учителя смотрят на тебя на экране?
Л.АРЗАМАСОВА: Не знаю.
Д.БОРИСОВ: Что, вообще никогда об этом не заходит речь? Никто никак не комментирует? Ну как-то дают тебе понять, что знают, кто ты?
Л.АРЗАМАСОВА: Иногда учителя говорят – не все, конечно…
Д.БОРИСОВ: Нет, ну, может, не смотрят, но хотя бы пару раз-то явно видели.
Л.АРЗАМАСОВА: Может быть, да, наверное. Иногда учителя говорят, когда я получаю какую-нибудь оценку неудовлетворительную – «Эх ты, Лиза, а вот Гала бы на твоем месте!» Ну, конечно, мне приходится в такие моменты перебороть себя, дома учить, зубрить и на следующий день доказывать, что у меня хоть какое-то сходство с Галей есть.
А.ПЛЮЩЕВ: В этом смысле, наверное, лучше всего парню, который играет Полежайкина.
Л.АРЗАМАСОВА: Да.
А.ПЛЮЩЕВ: Он там просто двоечник. Приходишь – тебе не надо, собственно, краснеть. Что бы ты ни получил, все равно лучше персонажа.
Л.АРЗАМАСОВА: На самом деле, в жизни Миша не двоечник, потому что в жизни он заканчивает третий курс экономического университета. Но его маленькая проблема в том, что он не всегда умеет хорошо выучить текст. И поэтому иногда у нас на съемках бывают такие моменты… хорошо, когда никто никуда не спешит, у всех есть время, но у нас у всех, бывает, переклинит в голове, и мы даже где-то пишем себе тексты, чтобы не забывать их. Но вот у Мишки иногда так бывает – он очень хороший человек, такой добрый, милый, замечательный, но иногда он ну не может выучить текст! И иногда бывают такие моменты, что все куда-то спешат, торопятся, давайте быстрее, быстрее, сейчас снимем, последняя сцена, все! И тут приходит Миша, и все такие – «Давай, давай, Мишаня, мы на тебя надеемся, мы верим в тебя, Россия за тебя болеет!» И дубль за дублем, раз, и опять он не знает текст. Вроде бы простая фраза, но он никак не может ее сказать.
Д.БОРИСОВ: Суфлер надо купить.
А.ПЛЮЩЕВ: Нет, там сложных у Полежайкина как раз нет совсем. Все простые.
В.ПЛЮЩЕВА: У меня тоже вопрос о школе. Помогают ли слова Галины Сергевны в школе?
Л.АРЗАМАСОВА: В школе, наверное, скорее всего мне их негде применять.
Д.БОРИСОВ: Там же абракадабра.
Л.АРЗАМАСОВА: Да, я иногда сама не понимаю, что я говорю в кадре.
А.ПЛЮЩЕВ: но звучит убедительно.
Л.АРЗАМАСОВА: Но иногда с друзьями в виде шутки я могу что-то такое сказать, в компании, и я скажу что-то, чего сама не понимаю, и такое молчание, все на меня смотрят, и я говорю – «ой, да не слушайте меня, у меня иногда такое бывает».
Д.БОРИСОВ: По сериалу твоя героиня старше тебя или младше?
Л.АРЗАМАСОВА: Старше. Потому что, я помню, в прошлых сезонах у нас был когда-то день рождения Галины Сергевны…
Д.БОРИСОВ: А сейчас какой уже сезон?
Л.АРЗАМАСОВА: Восьмой, по-моему. Один сезон – 20 серий.
Д.БОРИСОВ: Санта-Барбара.
Л.АРЗАМАСОВА: Да. Надеюсь, что до этого не дойдет. Потому что тогда уже будут «Папины внучки», «Папины правнучки».
Д.БОРИСОВ: В общем, она старше.
Л.АРЗАМАСОВА: Да. На один год всего.
Д.БОРИСОВ: А, ну это не считается.
А.ПЛЮЩЕВ: Смотри, аспект какой. Мне кажется, что они там уже практически к пределу подходят. Если начиналось, когда все были в школе, кроме Пуговки. То теперь уже и Пуговка в школе, а Маша уже закончила, уже на первом курсе института.
Д.БОРИСОВ: Восемь сезонов – и ты все смотришь?
А.ПЛЮЩЕВ: Ну я много смотрю.
В.ПЛЮЩЕВА: Периодически.
А.ПЛЮЩЕВ: Варя, наверное, смотрит все, а я когда успеваю, смотрю, конечно. Я очень много знаю об этой семье.
Л.АРЗАМАСОВА: Надо же.
В.ПЛЮЩЕВА: У меня тоже вопрос. Как ты вошла в этот шоу-бизнес?
А.ПЛЮЩЕВ: Хороший вопрос. Я поправлю, с твоего позволения, Варвара. Чувствуется, что на сериале очень мощный кастинг был, потому что все, конечно, подобраны просто феноменально. Как это проходило?
Л.АРЗАМАСОВА: Знаете, во-первых, началось все достаточно банально. Как обычно все происходит? Сначала идет кастинг – это когда человек приходит, встает перед сидящими перед ними страшными дяденьками и тетеньками, которые смотрят с серьезными лицами на тебя, и ты говоришь, как тебя зовут, волнуешься так всегда – я не знаю, почему, но каждый раз, я не могу объяснить это, но важно это или не важно для меня, но это всегда очень волнительно. Как у меня это проходило – я пришла, сказала все, как меня зовут. И обычно смотрят на органику, вообще подойдет ли человек для какой-то роли или нет. Они меня попросили на вопрос какой-то ответить. И сказали – а примерь-ка очки. В которых как раз я сейчас играю в сериале. И я примерила, и вдруг все начали хохотать. И я даже не поняла, почему. Думаю – может, у меня одежда задралась. Начала поправляться, смотреться в зеркало. И вдруг все сказали – «Это она». И дальше уже шли пробы с текстом, с другими актерами, все подбирались друг к другу. И самое смешное – когда всех нас уже выбрали, утвердили, поставили рядом друг с другом, чтобы посмотреть, выглядит это как семья или просто как разные люди, которых взяли из разных уголков города и поставили рядом. Сначала это именно так и смотрелось – совершенно мы не были похожи друг на друга ну никак, просто никак! Ничего не было общего.
Д.БОРИСОВ: А потом пришли гримеры.
Л.АРЗАМАСОВА: Нет, вы знаете, не в гримерах дело. Буквально через сезон мы стали замечать друг в друге не в характере черты, а внешне. Лица как-то начали подстраиваться друг под друга. Иногда даже у некоторых из нас спрашивали – а вы действительно сестры? Мы даже поражались этим вопросам. Конечно, нет, но мы очень дружим в жизни, за кадром. Действительно как сестры. Но на самом деле мы не сестры.
А.ПЛЮЩЕВ: Знаешь, на что я обратил внимание. Сейчас же в сериале крутая перемена, между прочим, блещу я знаниями. Потому что появилась мама. Там по сериалу мама же сбегает с хоккеистом в Канаду, а теперь она вернулась. И я подумал – а похожи ли они все на маму? Примерно тот же вопрос. И можно найти общие черты у каждой с Нонной Гришаевой, которая играет маму.
Л.АРЗАМАСОВА: Вы знаете, поразительно – когда появилась Нонна Гришаева, мы все пытались найти друг в друге какие-то сходства. Но тут же что нам бросилось в глаза, это определенное сходство между Настей и Нонной. Это потрясающе. Иногда они идут – со спины же не видно, кто. И прямо иногда страшно подойти – думаешь, сейчас я подойду к Насте, трогаешь за спину человека – ой, оказывается, Нонна. Мы так долго-долго путались. И еще Мирослава – когда она изменила свою прическу, мы тоже все путали – у них у всех челки, и разрез глаз у них похожий.
Д.БОРИСОВ: Слушай, а тебя не смущает – вот ты восемь сезонов снимаешься в не очень красивом гриме, в виде, который тебя не то чтобы украшает? Играешь такую ботанку, и понятно, что в среде очень молодой это не то, что бы…
Л.АРЗАМАСОВА: Конечно, не все любят ботаников, но мне кажется, что Галя молодец, потому что у нее есть самоирония…
Д.БОРИСОВ: То есть тебя это не смущает?
Л.АРЗАМАСОВА: Да нет, да что вы!
А.ПЛЮЩЕВ: Там персонаж не прямолинейный все-таки. Потому что она там похулиганить, на кладбище сходить с Дашей вместе…
Л.АРЗАМАСОВА: Ну да. Поэтому я безумно рада. У меня бывают такие моменты, когда все-таки зритель думает – слушайте, девочка прямо беда-беда. А бывают моменты, когда Галя – опа! – на каблуках, в платье, побеждает на конкурсе красоты. И меня очень радуют такие моменты, когда вроде ботаник ботаником, а потом – бац! – с Дашей на кладбище, бац! – с Машей на конкурс красоты.
Д.БОРИСОВ: +7 985 970 4545 – это мобильный телефон, который в руках у Плющева, и вы можете ему посылать свои смс-сообщения.
А.ПЛЮЩЕВ: Ты знаешь, у меня в руках еще бумажка, которую мы распечатали. Это вопросы, пришедшие к эфиру. Их довольно много. Тут мы затронули про Нонну Гришаеву. Во-первых, папа-то не совсем не уехал. Он уехал к родственникам. Но, открой секрет, вернется он вообще?
Л.АРЗАМАСОВА: Ну, мы все очень хотим, конечно, чтобы в конце нашего сериала наша семья воссоединилась и все были счастливы вместе, довольны. Конечно, когда-то же это безобразие должно закончиться.
А.ПЛЮЩЕВ: А сейчас съемки продолжаются?
Л.АРЗАМАСОВА: Конечно. Очень интенсивные. Идет интенсивная работа. Практически каждый день идут съемки.
Д.БОРИСОВ: Знаешь, Плющев, не в тему. Ты мне напомнил уже за сегодняшний эфир один раз Нонну Гришаеву.
А.ПЛЮЩЕВ: Чем?
Д.БОРИСОВ: Она в роли Тины Канделаки была в программе «Большая разница». Когда Варя задала вопрос – как тебе в шоу-бизнесе, а ты решил его перефразировать в совершенно другую сторону, вот это…
А.ПЛЮЩЕВ: Нет, она спросила, как пришла. Я вернусь к этому, чтобы исправить имидж. Каким образом попала в эту сферу? Потому что ж это не первая твоя работа далеко.
Л.АРЗАМАСОВА: Ну, вообще, это произошло в четыре года.
Д.БОРИСОВ: Это все родители. Наглая эксплуатация на детях.
Л.АРЗАМАСОВА: Да что вы! Ни в коем случае! Когда мне было четыре года, я первый раз посмотрела фильм «Красная шапочка». И мне стало безумно интересно, как же эта девочка попала в телевизор. И я начала спрашивать у родителей. И они мне все говорили, что это несчастная девочка, что она носилась туда-сюда по лесу, что ее кусали комарики, поливали холодной водичкой из шланга, она учила эту песенку, на нее кричал этот режиссер, и все это плохо и ужасно. Но меня, видимо, это не испугало. И я так решила до конца родителей этим домучить. И в конце концов они меня в какую-то студию отдали. Но это была какая-то самодеятельность. Нас учили там показывать лягушку-квакушку, комарика, что-то такое. Мне продолжало быть четыре года, и меня пригласили на маленькую эпизодическую роль в фильме «Ковчег». Я помню, это снималось в жуткой тесной коммуналке, просто в жутчайшей, где было человек пятнадцать. И я помню, мне пришлось пять часов просидеть у мамы на коленках в комнате без света. Мама, конечно, набрала там какую-то еду, пыталась показать – вот оно, на самом деле, как. А ты думала, девочка радуется, скачет! И, на самом деле, я думаю, меня это как-то совершенно не пугало. Наоборот, я помню, что в тот момент я ждала того момента, когда меня наконец-то поставят в кадр перед камерой. И вот когда это случилось, я выпучила глаза, смотрела прямо в камеру. И все мне говорили – «Девочка, сюда не надо смотреть!» Тогда я в первый раз в жизни услышала жуткий крик режиссера. И уже позвали маму, сказали – «Смотри на маму, девочка! Кто нам привел такого жуткого ребенка?!» Я помню, такое было. Но мне это доставило огромное удовольствие. Мне все это очень понравилось. Даже не знаю, почему.
А.ПЛЮЩЕВ: Может, не совсем корректный вопрос, но ответь, как можешь ответить. А у вас из дочек из пятерых все считаются равнозначными, условно говоря? У вас, например, зарплата одинаковая или не одинаковая? Или ты не знаешь?
Л.АРЗАМАСОВА: Не знаю. Нет, на самом деле, какая разница? Главное – что мы все дружим.
Д.БОРИСОВ: Слушай, а родители тебе дают деньги, которые ты зарабатываешь, или себе забирают? Только честно.
Л.АРЗАМАСОВА: Такой провокационный вопрос… Скорее наоборот…
А.ПЛЮЩЕВ: Все свои отдают.
Л.АРЗАМАСОВА: Как вам сказать…
Д.БОРИСОВ: Честно сказать.
В.ПЛЮЩЕВА: Говорят – «Кормилица ты наша».
Д.БОРИСОВ: Конечно, дождешься от них!
Л.АРЗАМАСОВА: Как сказать… Вообще, я стараюсь распоряжаться своей зарплатой так же, как обычный взрослый человек. Это, наверное, все, что я могу сказать.
А.ПЛЮЩЕВ: Послушай, ну все равно получается, что у тебя несколько раннее взросление. У тебя нет ощущения, что тебя лишили детства?
Л.АРЗАМАСОВА: Ой. Вы знаете, так часто говорят – «Ты, наверное, лишилась детства». Ну вот смотрите, детство это что? бегать по травке, лежать на солнышке…
Д.БОРИСОВ: Прыгать по гаражам.
Л.АРЗАМАСОВА: Да, что это? говорят, детство кончается, когда появляются какие-то взрослые заботы. Заботы же все равно появляются с самого детства – школа, детский сад, например. Я не считаю, что у меня есть какие-то заботы. Естественно, есть какие-то повседневные вещи, которые каждый ребенок должен делать. Например, выполнять домашнее задание в школу. Говорят – бедная ты несчастная, у тебя совершенно нет свободного времени. Во-первых, я не понимаю, что такое свободное время. Свободное время – это когда ты занимаешься своим любимым делом, да? а получается, что у меня все мое время свободное, потому что я занимаюсь своим любимым делом, я снимаюсь, поэтому я не очень понимаю формулировку – «лишилась детства».
Д.БОРИСОВ: Подожди. Ну а посмотреть мультики – как же?
Л.АРЗАМАСОВА: А как же без этого? Конечно!
А.ПЛЮЩЕВ: Поиграть в барби. Что ты еще делаешь, Варвар, когда бездельничаешь?
В.ПЛЮЩЕВА: В компьютер.
А.ПЛЮЩЕВ: Ну вот, да.
Л.АРЗАМАСОВА: Ну а как же? конечно. Любой ребенок, как и взрослый, наверное, любит поиграть в компьютер, посмотреть мультики, фильмы. Конечно, остается и на это время.
Д.БОРИСОВ: Что ты смотришь? Кроме сериала «Папины дочки»?
Л.АРЗАМАСОВА: «Папины дочки» мне тоже не всегда удается посмотреть. Сейчас я, наверное, не успеваю следить за модными мультфильмами, потому что у меня уходит очень много времени на учебу. В следующем году у меня ЕГЭ, т все это очень страшно, волнительно, все готовятся. У меня включен телевизор, и я так одним глазом поглядываю, а другим глазом делаю уроки, читаю книги. Я включаю обычно какой-то канал, и он у меня работает.
Д.БОРИСОВ: Фоном?
Л.АРЗАМАСОВА: Да. Или я люблю поставить какой-нибудь фильм, который создает настроение. «Волга-Волга» или что-нибудь такое.
Д.БОРИСОВ: «Волга-Волга»?
А.ПЛЮЩЕВ: Ха-ха, Борисов не смотрел.
Д.БОРИСОВ: А вот готовишься к ЕГЭ – куда собираешься поступать?
Л.АРЗАМАСОВА: Я не знаю точно пока. Сейчас я хочу поступать в театральный. Но я не знаю, что со мной будет еще через год.
Д.БОРИСОВ: Смешно задавать тебе вопрос, кем ты хочешь стать.
Л.АРЗАМАСОВА: Ну, наверное, да. Подождите, а вдруг я через два года сменю свое мировоззрение и захочу разводить кроликов?
А.ПЛЮЩЕВ: Кстати, надо сказать, далеко не все, кто выбирает театральную стезю, идут в театральный.
Л.АРЗАМАСОВА: Возможно. Вообще, иногда говорят, что не сдашь экзамены, пойдешь в дворники работать. То есть получается, что дворники – это такая обидная профессия. Мне так не кажется. Ведь они же…
А.ПЛЮЩЕВ: Ответственно заявляю – отличная профессия, я работал.
Л.АРЗАМАСОВА: Должны же быть улицы чистыми. Кто-то же должен это делать. Может, это буду я.
А.ПЛЮЩЕВ: Я представил себе, как это выглядит.
Д.БОРИСОВ: Ну а ты видишь уже какие-то проблемы с ЕГЭ, где у тебя слабые места, а где сильные? Что тебе хуже всего дается?
Л.АРЗАМАСОВА: Хуже всего пока, наверное, математика. Потому что я не успеваю за ребятами. Они каждый день учат какие-то новые формулы, разбирают их в классе, тут же пишут самостоятельные, через два урока буквально контрольные. Поэтому мне иногда бывает нелегко за ребятами успевать. Мне, кстати, алгебра очень нравится. Я не могу сказать, что я от нее устаю или очень тусклый предмет. Мне больше нравится не сидеть на уроке и ничего не понимать, а суметь решить какую-то задачу. Когда ты сидишь дома час, разбираешься, причем без всякой помощи, и вдруг – бабац! – и решаешь задачу.
А.ПЛЮЩЕВ: Еще хотел спросить про друзей и подруг. Удается ли с таким графиком пообщаться с кем-то из сверстников?
Л.АРЗАМАСОВА: На это, конечно, не очень много времени остается. Но, естественно, друзей нельзя обижать. Мне иногда одноклассники говорят – «Лиза, ну что ты нас бросила, пойдем в кино!» И мы собираемся, идем в кино. Или просто встречаемся с друзьями. У нас обычно точка пересечения – мой дом. Поэтому все туда приходят, и обычно обсуждаем что-то новое.
Д.БОРИСОВ: Видишь, ты говоришь, что тебе времени на все не хватает, а тем не менее помимо сериала ты успела еще сняться в кино, и не в одном. В последнем фильме, который сейчас вот выйдет в прокат – «Любовь в большом городе». Ты тоже там была.
Л.АРЗАМАСОВА: Да. У меня там совсем маленькая роль была – сестры…
Д.БОРИСОВ: Но снимали в Штатах?
Л.АРЗАМАСОВА: В Нью-Йорке, да. Это было, на самом деле, очень интересно.
Д.БОРИСОВ: Я слышал отзывы о тебе от взрослых коллег, в частности от Филиппа Киркорова, который говорил, что ты ребенок непростой, что знает себе цену, чего нужно, добьется в жизни. То есть ты строго так со взрослыми?
Л.АРЗАМАСОВА: Ну, как сказать… Вообще, наверное, с детства как-то так получалось, что я не всегда общалась со сверстниками, и меня приводили в какую-то взрослую компанию мама, папа, тетя, брат, и я там совершенно сама по себе как-то существую, на меня никто не обращает внимания. Если надо, спросят. Но обычно как-то эти все взрослые мне надоедали, я сидела в уголке и слушала их разговоры. В общем, всегда было, наверное, очень удобно со мной, потому что я как-то не мешала никому. И, наверное, в связи с этим для меня сейчас нет такого понятия – со взрослыми я не общаюсь, потому что они взрослые, а со сверстниками общаюсь, потому что они сверстники, а с младше меня людьми я не общаюсь. У меня такого нет. Я общаюсь и с людьми, которые младше меня намного, и со сверстниками, и со взрослыми. Мне интересно со всеми. И нельзя сказать, что я взрослых держу в каком-то…
Д.БОРИСОВ: Кулаке.
Л.АРЗАМАСОВА: Да нет.
Д.БОРИСОВ: Елизавета Арзамасова в программе «Попутчики» на радио «Эхо Москвы».
А.ПЛЮЩЕВ: А я, главное, знаешь, взял вопрос, объявил и не задал. Как обычно, собственно. Там спрашивали как раз про Нонну Гришаеву. Про то, удалось ли с ней сработаться. Все-таки одно дело, сколько сезонов был папа, и вдруг – бац – приехала мама.
Л.АРЗАМАСОВА: Мы, конечно, очень боялись, как все получится. Но слава богу, все получилось, как мы хотели. У Нонны получился просто потрясающий образ. Очень сложно, наверное, объяснить такой поступок мамы, которая на два года сначала бросила пятерых своих дочерей с мужем и совершенно безответственно, а потом вернулась. Это, наверное, было самое сложно, что нам надо было объяснить, чтобы это смотрелось органично. И у Нонны, мне кажется, это прекрасно получилось. Она такой образ создала – мамы, которая обо всем забывает, такая замечательная, очень любящая. И она, мне кажется, безумно любит своих дочерей. Она готова всегда прийти им на помощь.
А.ПЛЮЩЕВ: С одной стороны, как мне кажется, сериал не морализаторский, но действительно этот вопрос – мама, бросившая пятерых дочерей… когда ее нет, он и не возникает. Ну, усвистела куда-то, и ладно. А когда она есть, это действительно большая проблема. Значит, получается, что можно на два года смотаться, потом приехать, и все будет, как прежде. Получается, так. Там же никто не переживает. Там жизнь-сказка.
Л.АРЗАМАСОВА: Это же ситком, вы понимаете. У нас иногда даже есть такие смешные сценки… Вы знаете, да, как декорации устроены в ситкоме? У нас просто стоят три стены, с одной стороны камеры. И это все картонки. Все же понимают это. У нас же не так, как в квартире – заходишь, одна комната, вторая. У нас просто стоят комнаты. То есть идешь, и такой музей – одна стенка, на которой все картины. Вот так ты идешь – комнаты, комнаты, комнаты. Вот прихожая, гостиная, кухня, бабушкина кухня. И очень смешно мы иногда придумываем, чтобы подтвердить эту атмосферу ситкома, иногда бывают такие сцены, что Галина Сергеевна чего-то испугалась, убежала в одну комнату, допустим, в свою, а выходит уже из ванной. Достаточно забавно. Те, кто знают, о чем речь, понимают.
Д.БОРИСОВ: Внутренний юмор.
Л.АРЗАМАСОВА: Да. А те, кто не знают, думают, о, брак какой у них. Ужас какой, не досмотрели.
В.ПЛЮЩЕВА: Я тут смотрела программу, кто знает, “Истории в деталях”, и там говорили, что ты еще в каких-то спектаклях играешь.
Л.АРЗАМАСОВА: Да, сейчас я играю во МХАТе у Кирилла Серебренникова, “Человек-подушка”. Пока все.
В.ПЛЮЩЕВА: Какой твой любимый спектакль, в каком ты хотела все время играть?
Л.АРЗАМАСОВА: Ой, я даже не знаю. Вообще, я много по театрам хочу и смотрю. На даже никогда не задавала себе вопрос, хотела бы ли я в этом спектакле играть. Мне безумно нравится в театре, там не так, как в кино, совершенно другая атмосфера, когда ты чувствуешь людей, которые сидят в зале. И очень интересно, когда ты умеешь создать настроение, сам умеешь не то, что манипулировать, а контролировать эмоции зрителя. Когда ты что-то сделаешь – раз, и они засмеялись. Раз – заплакали. И это очень интересно всегда. И мне даже иногда, когда я смотрела какой-то спектакль, я никогда не думала о том, хотела бы я в этом спектакле играть. Может быть, это оттого, что мне даже иногда приятней смотреть спектакль, чем участвовать в нем. Вы знаете, у меня в “Человека-подушке” не очень большая роль, я просто иллюстрирую рассказы одного писателя. И когда я выхожу, я играю немую девочку, поэтому забывать нечего, не страшно, хотя там у меня очень много движений, и надо не забыть. И я не знаю, почему, мы уже достаточно долго играем этот спектакль, я перед каждым выходом, хотя я появляюсь только во втором акте, то есть второй акт начинается с прихода моей героини, я всегда жутко волнуюсь, я даже не знаю почему. Это такое немножко приятное волнение. Когда занавес открывается, уже деваться некуда, и поэтому ты понимаешь, что кроме как наслаждаться, уже ничего не остается делать. И тут начинается самый такой приятный момент, когда ты начинаешь наслаждаться тем, что находишься на сцене. И даже становится приятно жить на сцене. Кино – сняли и забыли, там есть несколько дублей, все по-настоящему вроде бы.
Д.БОРИСОВ: Зато навсегда.
Л.АРЗАМАСОВА: Зато навсегда. А в спектакле это проживаешь, как один миг, как в жизни.
Д.БОРИСОВ: Твои сверстницы, коллеги, молодые актрисы говорят, что им было очень сложно сначала побороть в себе какое-то смущение перед съемочной группой, когда снимались. Что вот куча людей, которые смотрят на тебя, а ты стоишь перед камерой, нужно еще не забыть текст, что-то сказать. Не было такого вообще?
Л.АРЗАМАСОВА: Наверно, не было. Я как-то с 4-х лет почему-то не боялась привлекать к себе внимание. Когда кто-то надо мной смеялся, мне даже это нравилось немножко, потому что вот здорово, я могу насмешить его. И как-то еще что-то делала. Хотя я помню, когда мне было 6 лет, я была в ГИТИСе, у нас там были какие-то кружки, и я помню, я перед зрителями пела какую-то песенку. Я так плохо пела, и это было так жалостливо, я помню, что мама снимала на камеру, и я недавно просматривала все эти видео. Так было себя со стороны жалко, потому что я была в лосинах, в полосатой маечке и пела песню: “Чижик на веточке...”, что-то там такое. И я помню именно этот момент, я помню эти впечатления свои, помню, одна тетя кашлянула в зале, и у меня потекли слезы на сцене, мне стало так обидно. Я не знаю почему, даже не знаю, что у меня в этом момент в голове было. Мне было обидно, что тетя кашляет, и я волновалась за нее? Или мне было обидно, что она кашляет и меня не слушает? У меня аж губы задрожали. Я еще так пе-е-ела. Очень забавно, у меня еще хрипел голос и дрожал, и это было очень смешно. Мне, наверно, больше нравилось, когда люди надо мной смеются, по-хорошему. Когда не смотрят на меня серьезно и что-то оценивают. Наверно, это так было в детстве. Не в детстве, а чуть раньше.
Д.БОРИСОВ: Когда видишь себя по телевизору сейчас, собираешься в школу утром, бац – твое изображение в телеке. Нормально?
Л.АРЗАМАСОВА: Чаще всего так и бывает, интересно же, что там понаснимали, и очень много есть сцен, в которых я не принимаю участия, поэтому всегда очень интересно, что там получилось, в целом посмотреть на результат.
Д.БОРИСОВ: А с каким люфтом выходит серия?
Л.АРЗАМАСОВА: У нас обычно бывает так: идет новый сезон, прошел, идут повторения, пока идут повторения, мы новый снимаем. Прошли повторения, начинается новый сезон, мы в этот же момент его доснимаем. И во время повторения опять снимаем новый. Как когда. Иногда бывают моменты, когда сценаристы не успевают писать тексты быстро, и поэтому бывают перерывы большие, когда сценаристам надо написать что-то смешное. Иногда бывает, что надо быстро что-то дописывать. Просто в этот же день дописывать и в этот же день снимать. Иногда получается как-то не сказать, что обхохочешься.
Д.БОРИСОВ: А что за фильм “Свои дети” – огромное количество сообщений у нас на смс сыпется, что сильная работа, сложная роль.
Л.АРЗАМАСОВА: Я помню, это было, по-моему, два года назад, мы снимали фильм “Свои дети”. Этот фильм не то чтобы очень хорошо получился, просто мне было интересно поучаствовать в фильме, который пропагандирует: любите детей.
А.ПЛЮЩЕВ: Ты играла девочку по имени Лада.
Л.АРЗАМАСОВА: Да, я играла девочку по имени Лада из детского дома коррекционного, с нарушенной психикой, которую сначала из детского дома забирают, потом эти же люди ее обратно отдают, потом опять забирают. В общем, там очень все сложно. И я очень люблю участвовать в фильмах, которые пропагандируют что-то хорошее. Знаете, есть фильмы про наркоманию, про алкоголизм, конечно, это не очень хорошие фильмы, если они пропагандируют все это. На самом деле, я с удовольствием бы сыграла и алкоголика, и наркомана, если бы это говорило о том, что не надо этого делать.
Д.БОРИСОВ: Ты смотрела фильм “Все умрут, а я останусь”, недавно появившийся?
Л.АРЗАМАСОВА: Нет, не смотрела, к сожалению, еще не успела.
Д.БОРИСОВ: Жалко. Было бы интересно спросить тебя, согласилась ли бы ты там сыграть какую-нибудь из ролей. Просят очень о родителях рассказать.
Л.АРЗАМАСОВА: Моя мама – замечательный человек, который поддерживает меня всегда во всем. Я вообще очень обожаю ее. Она меня всегда во всем поддерживает и помогает мне выучить тексты и с ролью.
Д.БОРИСОВ: Замечательный человек и все? Никаких других подробностей?
Л.АРЗАМАСОВА: Я ее обожаю, люблю, она у меня замечательная и прекрасная.
А.ПЛЮЩЕВ: А она профессионально кто?
Л.АРЗАМАСОВА: Она переводчик с английского языка.

Д.БОРИСОВ: Я слышал про сериал “Папины дочки”, что его формат продали.
Л.АРЗАМАСОВА: Да. Вы знаете, я об этом не очень много слышала, только основное.
А.ПЛЮЩЕВ: Это большой успех для российского ситкома, потому что в основном до этого покупали мы. И та же “Моя прекрасная няня”, которая шла на том же канале, “Не родись красивой”...
Д.БОРИСОВ: Тебя, знаешь, называют “Катей Пушкаревой в детстве”? Не тебя, а твою героиню.
А.ПЛЮЩЕВ: Здесь на смс пришло: неизвестно, начались уже съемки или не начались в Германии, по-моему?
Л.АРЗАМАСОВА: Я даже не знаю, я слышала только основную мысль, что продали наш сериал и что подбираются там актеры. На самом деле, безумно интересно, кто будет играть Галю, как девочка справится с текстами. Я так за нее болею, мне ее хочется поддержать, уже бы поскорее увидеть их сериал в их формате. Безумно интересно, но, к сожалению, я больше об этом ничего не знаю.
А.ПЛЮЩЕВ: Еще о коммерческих делах, мы тут с Варварой как раз общались, и пожалели, что нам не попадался всякий мерчендайзинг: сувениры, куклы, игрушки на основе сериала. Мы покупаем то, что связано с нашими любимыми мультфильмами, и я тоже, кстати, не исключение. Я бы с удовольствием купил какую-нибудь...
В.ПЛЮЩЕВА: Штучку от Даши.
Л.АРЗАМАСОВА: Очень здорово бы было, если б была коллекция очков от Гали, коллекция ретро-юбок. Хотя не думаю, что кто-нибудь одежду от Гали стал бы покупать.
А.ПЛЮЩЕВ: Какие-нибудь книжки, всякие канцелярские принадлежности, транспортиры...
Л.АРЗАМАСОВА: Да, у нас такое есть, у нас есть книжки, у нас есть наклейки.
А.ПЛЮЩЕВ: Книжки – это содержание сериала?
Л.АРЗАМАСОВА: Частично переработанный сценарий в более обобщенную историю. У нас есть тетрадки с нашими фотографиями, у нас есть карандаши, наклейки.
Д.БОРИСОВ: У кого-нибудь из твоих одноклассников есть?
Л.АРЗАМАСОВА: Да, я видела у одной девочки, хотя она не стала признаваться почему-то, где она это взяла. Нам же тоже хочется все это приобрести. Например, мы все очень хотели приобрести плакат “Папины дочки”.
А.ПЛЮЩЕВ: Вам не раздают там что ли?
Л.АРЗАМАСОВА: Нет, представляете! Мы уже там просто возмущены всей группой, потому что, естественно, всем хочется домой повесить для своего удовольствия. У меня есть, потому что мне на день рождения с подписями дарила съемочная группа, а вот у наших до сих пор у некоторых нет. И мы все вместе возмущаемся, как это так! Приятно же.
А.ПЛЮЩЕВ: Все-таки есть еще, над чем работать. Мерчендайзинг совершенно недоработанный. Вот выходит какой-нибудь “ВАЛЛ-И”, и все этими тракторами завалено кругом моментально. А здесь отличная вещь, на которой можно было бы зарабатывать, что и делают какие-нибудь “Смешарики”. А здесь нет. Есть еще, куда работать. Куклы, опять же.
В.ПЛЮЩЕВА: От Маши, например, как Хана Монтана делает, а тут такая Маша.
Д.БОРИСОВ: Ты когда перестала играть в куклы? Или никогда не играла, сразу родилась взрослой?
Л.АРЗАМАСОВА: С косичками в очках, как мы предполагали, как родилась Галя? Нет, на самом деле, я очень любила с раннего детства играть в машинки, куклы, во что я только ни играла. Я любила очень пробки из машин делать. Такой типичный московский ребенок, который играл в пробки машинками детскими. Составляла их на паркете дома. В куклы я тоже очень любила играть, но только ради интереса.
Д.БОРИСОВ: Есть оторвать голову, то что там?
Л.АРЗАМАСОВА: Знаете, я была не садистка, но мне очень нравилось их раздевать, переодевать, потом эта одежда куда-то терялась, в конце концов кукла тоже куда-то терялась. Я любила их купать, кинуть в ванну, посмотреть, что с ними будет там. Такая экспериментальная девочка была. А сейчас они у меня просто стоят на полочке аккуратненько, все в одежде, все с головами на местах. И иногда ко мне ходит какая-нибудь подружка, и я говорю: слушай, а давай сыграем, знаете, как в карты. И мы садимся и играем. Как-то так вспоминаем старые времена.
В.ПЛЮЩЕВА: Вот мне отдала сестра куклу сорокалетнюю, ей правда 40 лет.
Д.БОРИСОВ: Осталась целая за 40 лет?
В.ПЛЮЩЕВА: Да, пока целая.
Л.АРЗАМАСОВА: Мне тоже мама давала свои игрушки, и они все на полочке стоят, и мне кажется, это очень здорово, когда у игрушки есть история. У меня такое ощущение, когда у игрушки есть какая-нибудь история, не важно, какая, даже, может быть, не связанная со временем, то у нее есть какая-то душа, что-то в ней живое.
Д.БОРИСОВ: Здесь хороший вопрос на смс пришел от Олега, есть какой-то рейтинг популярности среди героинь?
А.ПЛЮЩЕВ: Хочешь всех поссорить.
Д.БОРИСОВ: Кто популярнее из героинь, ты знаешь? Вам говорят об этом? Или вы сами между собой там.
Л.АРЗАМАСОВА: Не знаю. Что вы, у нас как-то этого не существуют. Знаете, если есть какие-то голосования в Интернетах, на нас это совершенно никак не влияет. Значит, зритель сейчас это выбрал, – это, сейчас – это. По-разному же, кому что нравится. На нас это совершенно никак не влияет, ни на нашу дружбу, ни на наше общение. Мы особенно на это не обращаем внимания.
Д.БОРИСОВ: Лиза Арзамасова сегодня в программе “Попутчики”, спасибо, что согласилась проехаться с нами.
Л.АРЗАМАСОВА: Спасибо вам большое.
Д.БОРИСОВ: Александр Плющев.
А.ПЛЮЩЕВ: Был такой, да.
Д.БОРИСОВ: Варвара Плющева, я Дмитрий Борисов, программа “Попутчики” через неделю вновь будет здесь. А тебе, смотри, удачи там на поприще.
Л.АРЗАМАСОВА: Спасибо, до свидания.