Внутренний предиктор СССР 200-летию со дня рождения А. С. Пушкина посвящается
ВНУТРЕННИЙ ПРЕДИКТОР СССР
200-летию со дня рождения А.С.Пушкина посвящается
Развитие и становление государственности народа русского и народов СССР в глобальном историческом процессе, изложенное
в системе образов Первого Поэта России А.С.Пушкина.
Санкт-Петербург
1999 г.
Страница, зарезервированная для выходных типографских данных
© Публикуемые материалы являются достоянием Русской культуры, по какой причине никто не обладает в отношении них персональными авторскими правами. В случае присвоения себе в установленном законом порядке авторских прав юридическим или физическим лицом, совершивший это столкнется с воздаянием за воровство, выражающемся в неприятной “мистике”, выходящей за пределы юриспруденции. Тем не менее, каждый желающий имеет полное право, исходя из свойственного ему понимания общественной пользы, копировать и тиражировать, в том числе с коммерческими целями, настоящие материалы в полном объеме или фрагментарно всеми доступными ему средствами. Использующий настоящие материалы в своей деятельности, при фрагментарном их цитировании, либо же при ссылках на них, принимает на себя персональную ответственность, и в случае порождения им смыслового контекста, извращающего смысл настоящих материалов, как целостности, он имеет шансы столкнуться с “мистическим”, внеюридическим воздаянием1.
Оглавление
Внутренний Предиктор СССР:
пояснение принятой терминологии 255
Вместо эпиграфа 258
ВВЕДЕHИЕ 261
Язык мой — враг мой: все ему доступно, 272
Он обо всем болтать себе привык. 272
Фригийский раб, на рынке взяв язык, 272
Сварил его (у господина Копа 272
Коптят его). Эзоп его потом 272
Принес на стол... Опять, зачем Эзопа 272
Я вплел, с его вареным языком, 272
В мои стихи? 272
Что вся прочла Европа, 273
Нет нужды вновь беседовать о том! 273
Насилу-то, рифмач я безрассудный, 273
Отделался от сей октавы трудной! 273
Сапожник 273
Картину раз высматривал сапожник 273
И в обуви ошибку указал; 273
Взяв тотчас кисть, исправился художник. 273
Вот, подбочась, сапожник продолжал: 274
“Мне кажется, лицо немного криво... 274
А эта грудь не слишком ли нага?..” 274
Тут Апелесс прервал нетерпеливо: 274
“Суди, дружок, не свыше сапога!” 274
Есть у меня приятель на примете! 274
Не ведаю, в каком бы он предмете 274
Был знатоком, хоть строг он на словах; 274
Но черт его несет судить о свете: 274
Попробуй он судить о сапогах! 274
ПОСВЯЩЕHИЕ 276
Для вас, души моей царицы, 276
Красавицы, для вас одних 276
Времен минувших небылицы, 276
В часы досугов золотых, 276
Под шепот старины болтливой, 276
Рукою верной я писал; 276
Примите ж вы мой труд игривый! 276
Hичьих не требуя похвал, 276
Счастлив уж я надеждой сладкой, 276
Что дева с трепетом любви 276
Посмотрит, может быть, украдкой 276
Hа песни грешные мои. 276
ПРОЛОГ 278
Дела давно минувших дней, 278
Преданья старины глубокой. 278
ПЕСHЬ ПЕРВАЯ 279
В толпе могучих сыновей, 279
С друзьями, в гриднице высокой 279
Владимир-солнце пировал; 279
Меньшую дочь он выдавал 279
За князя храброго Руслана. 279
Не скоро ели предки наши, 279
Не скоро двигались кругом 280
Ковши, серебряные чаши 280
С кипящим пивом и вином. 280
Не слышат вещего Баяна; 281
Потупили смущенный взгляд: 281
То три соперника Руслана; 281
В душе несчастные таят 281
Любви и ненависти яд 281
Один — Рогдай, воитель смелый, 282
Мечом раздвинувший пределы 282
Богатых киевских полей; 282
Другой — Фарлаф, крикун надменный, 282
В пирах никем не побежденный, 282
Hо воин скромный средь мечей; 282
Последний, полный страстной думы, 283
Младой хазарский хан Ратмир: 283
Все трое бледны и угрюмы, 283
И пир веселый им не в пир. 283
Я все забыл, товарищ милый, 284
Все, даже прелести Людмилы. 284
Моя подруга мне мила; 284
Моей счастливой перемены 284
Она виновницей была; 284
. . . . . . . . . . 284
Напрасно счастье мне сулили 284
Уста волшебниц молодых; 284
Двенадцать дев меня любили: 284
Я для нее покинул их; 284
Оставил терем их веселый, 284
В тени хранительных дубров; 284
Сложил и меч, и шлем тяжелый, 284
Забыл и славу, и врагов. 284
Отшельник мирный и безвестный, 284
Остался в счастливой глуши. 285
Пастушка милая внимала 285
Друзей открытый разговор 285
И, устремив на хана взор, 285
И улыбалась, и вздыхала. 285
Последний имени векам не передал, 285
Никем не знаемый, ничем не знаменитый; 285
Чуть отроческий пух, темнея, покрывал 285
Его стыдливые ланиты. 285
Любезный сердцу и очам, 285
Как вешний цвет едва развитый, 285
Последний имени векам 286
Не передал. 286
Задумчиво безмолвный хан 286
Душой вослед ему стремится, 286
Руслану счастия, побед, 286
И славы, и любви желает... 286
И думы гордых, юных лет 286
Hевольной грустью оживляет. 286
Хазарский хан, в уме своем 287
Уже Людмилу обнимая, 287
Едва не пляшет над седлом; 287
В нем кровь играет молодая, 287
Огня надежды полон взор; 287
То скачет он во весь опор, 287
То дразнит бегуна лихого, 287
Кружит, подъемлет на дыбы, 287
Иль дерзко мчит на холмы снова. 287
Узнай, Руслан: твой оскорбитель — 288
Волшебник страшный Черномор, 288
Красавиц давний похититель, 288
Полнощных обладатель гор. 288
Еще ничей в его обитель 297
Hе проникал доныне взор. 297
Но ты, злых козней истребитель, 298
В нее ты вступишь, и злодей 298
Погибнет от руки твоей. 298
Тебе сказать не должен боле: 298
Судьба твоих грядущих дней, 298
Мой сын, в твоей отныне воле. 298
Добро пожаловать, мой сын! — 298
Сказал с улыбкой он Руслану. — 298
Уж двадцать лет я здесь один 298
Во мраке старой жизни вяну; 298
Но наконец дождался дня, 298
Давно предвиденного мною. 298
Он звезды сводит с небосклона, 308
Он свистнет — задрожит луна; 308
Но против времени закона 308
Его наука не сильна. 308
Ревнивый, трепетный хранитель 308
Замков безжалостных дверей, 308
Он только немощный мучитель 308
Прелестной пленницы своей. 308
Вокруг нее он молча бродит, 308
Клянет жестокий жребий свой... 308
На брови медный шлем надвинув, 309
Из мощных рук узду покинув, 309
Ты шагом едешь меж полей, 309
И медленно в душе твоей 309
Надежда гибнет, гаснет вера... 309
Не спится что-то, мой отец! 309
Что делать: болен я душою, 309
И сон не в сон, как тошно жить. 309
Позволь мне сердце освежить 309
Твоей беседою святою. 309
Прости мне дерзостный вопрос. 309
Откройся: кто ты, благодатный, 309
Судьбы наперсник непонятный? 309
В пустыню кто тебя занес? 310
Природный финн, 310
В долинах, нам одним известных, 310
Гоняя стадо сел окрестных, 310
В беспечной юности я знал 310
Одни дремучие дубравы, 310
Ручьи, пещеры наших скал 310
Да дикой бедности забавы. 310
Но жить в отрадной тишине 310
Дано не долго было мне. 311
Тогда близ нашего селенья, 311
Как милый цвет уединенья, 311
Жила Hаина. Меж подруг 311
Она гремела красотою. 311
. . . . . . . . . . . 311
Умчалась года половина; 311
Я с трепетом открылся ей, 311
Сказал: люблю тебя, Hаина" 311
Но робкой горести моей 311
Hаина с гордостью внимала, 311
Лишь прелести свои любя, 311
И равнодушно отвечала: 311
“Пастух, я не люблю тебя!” 311
К ногам красавицы надменной 311
Принес я меч окровавленный, 311
Кораллы, злато и жемчуг; 311
Герой, я не люблю тебя! 311
Но слушай: в родине моей 312
Между пустынных рыбарей 312
Наука дивная таится 312
Под кровом вечной тишины, 312
Среди лесов, в глуши далекой 312
Живут седые колдуны; 312
К предметам мудрости высокой 312
Все мысли их устремлены; 312
Все слышит голос их ужасный, 312
Что было и что будет вновь, 312
И грозной воле их подвластны 313
И гроб, и самая любовь. 313
Тьмы низких истин мне дороже 313
Нас возвышающий обман. 313
И я, любви искатель жадный, 313
Решился в грусти безотрадной 313
Hаину чарами привлечь 313
И в гордом сердце девы хладной 313
Любовь волшебствами зажечь. 313
Настал давно желанный миг, 313
И тайну страшную природы 313
Я светлой мыслию постиг... 313
Гром грянул, свет блеснул в тумане, 314
Лампада гаснет, дым бежит, 314
Кругом все смерклось, все дрожит... 314
Зову духов — и в тьме лесной 314
Стрела промчалась громовая, 314
Волшебный вихорь поднял вой, 314
Земля вздрогнула под ногой... 314
Зову духов — и, виноват! 314
Безумный, дерзостный губитель, 314
Достойный Черномора брат, 314
Я стал Hаины похититель. 314
К чему рассказывать, мой сын, 315
Чего пересказать нет силы? 315
Ах, и теперь один, один, 315
Душой уснув, в дверях могилы, 315
Я помню горесть, и порой, 315
Как о минувшем мысль родится, 315
По бороде моей седой 315
Слеза тяжелая катится 315
Руслан томился молчаливо,
И смысл и память потеряв. 315
Но вот ужасно: колдовство 316
Вполне свершилось, по несчастью. 316
Мое седое божество 316
Ко мне пылало новой страстью. 316
Скривив улыбкой страшный рот, 316
Могильным голосом урод 316
Бормочет мне любви признанье. 316
Вообрази мое страданье! 316
И между тем она, Руслан, 316
Мигала томными глазами; 316
И между тем за мой кафтан 316
Держалась тощими руками; 316
И между тем я обмирал, 316
От ужаса зажмуря очи; 316
И вдруг терпеть не стало мочи; 316
Я с криком вырвался, бежал. 316
Уже зовет меня могила; 317
Но чувства прежние свои 317
Еще старушка не забыла 317
И пламя позднее любви 317
С досады в злобу превратила. 317
Душою черной зло любя, 317
Колдунья старая, конечно, 317
Возненавидит и тебя; 317
Советов старца не забудь! 317
ПЕСHЬ ВТОРАЯ 318
Соперники в искусстве брани, 318
Не знайте мира меж собой; 318
Hесите мрачной славе дани 318
И упивайтеся враждой! 318
Пусть мир пред вами цепенеет, 318
Дивяся грозным торжествам: 318
Hикто о вас не пожалеет, 318
Hикто не помешает вам. 318
Мечты поэта — 319
Историк строгий гонит вас! 319
Увы! его раздался глас, — 319
И где ж очарованье света! 319
Вы, рыцари парнасских гор, 321
Старайтесь не смешить народа 321
Hескромным шумом ваших ссор; 321
Бранитесь — только осторожно. 321
Ведь нынче время споров, брани бурной; 321
Друг на друга словесники идут, 321
Друг друга режут и друг друга губят, 322
И хором про свои победы трубят! 322
Что вся прочла Европа — 323
Нет нужды вновь беседовать о том! 323
Но, страстью пылкой утомленный, 323
Не ест, не пьет Руслан влюбленный 323
И замерла душа в Руслане... 323
В душе несчастные таят 324
Любви и ненависти яд. 324
Сбылись давнишние мечты, 324
Сбылися пылкие желанья 324
Пред нею, страстью упоенный, 324
Безмолвным роем окруженный 324
Её завистливых подруг, 324
Стоял я пленником послушным 324
Герой, я не люблю тебя! 324
Руслан, не знаешь ты мученья 324
Любви, поверженной навек. 324
Увы! Ты не сносил презренья... 324
И что же, странный человек! 325
И ты ж тоскою сердце губишь. 325
Счастливец! ты любим, как любишь! 325
Но вот ужасно: колдовство 325
Вполне свершилось, по несчастью. 325
Мое седое божество 325
Ко мне пылало новой страстью. 325
Скривив улыбкой страшный рот, 325
Могильным (не живым. — Авт.) голосом урод 325
Бормочет (не говорит. — Авт.) мне любви признанье. 325
Вообрази мое страданье! 325
. . . . . . . . . . . . . . . 325
Она сквозь кашель (какие-то сбои, 325
хрипы в системе: авт.) продолжала 325
Тяжелый страстный разговор 325
Так, сердце я теперь узнала; 325
Я вижу, верный друг, оно 325
Для нежной страсти рождено; 325
Проснулись чувства, я сгораю, 326
Томлюсь желаньями любви... 326
Приди в объятия мои... 326
О милый, милый! умираю... 326
Уж двадцать лет я здесь один 326
Во мраке старой жизни вяну 326
Но, наконец, дождался дня, 327
Давно предвиденного мною. 327
Мы вместе сведены судьбою; 327
Садись и выслушай меня. 327
Но вы, соперники в любви, 327
Живите дружно, если можно! 327
Поверьте мне, друзья мои: 327
Кому судьбою непременной 327
Девичье сердце суждено, 327
Тот будет мил на зло вселенной 327
Сердиться глупо и грешно. 328
Ужели Бог нам дал одно 328
В подлунном мире наслажденье? 328
Нам остаются в утешенье 328
Война, и музы, и вино. 328
Свалился тяжко в грязный ров, 328
Земли не взвидел с небесами 328
И смерть принять уж был готов. 328
Рогдай к оврагу подлетает; 328
Жестокий меч уж занесен; 328
“Погибни, трус! умри!” — вещает... 328
Вдруг узнает Фарлафа он; 329
Глядит, и руки опустились; 329
Досада, изумленье, гнев 329
В его чертах изобразились; 329
Скрыпя зубами, онемев, 329
Герой, с поникшею главою 329
Скорей отъехав ото рва, 329
Бесился... но едва, едва 329
Сам не смеялся над собою. 329
Тогда он встретил под горой 329
Старушечку чуть-чуть живую, 329
Горбатую, совсем седую. 329
Она дорожною клюкой 329
Ему на север указала. 329
“Ты там найдешь его”, — сказала. 329
Рогдай весельем закипел 329
И к верной смерти полетел. 329
Убью!.. преграды все разрушу... 330
Руслан!.. узнаешь ты меня... 330
Теперь-то девица поплачет... 330
А наш Фарлаф? Во рву остался, 330
Дохнуть не смея; про себя 330
Он, лежа, думал: жив ли я? 330
Куда соперник злой девался? 330
Вдруг слышит прямо над собой 331
Старухи голос гробовой: 331
“Встань, молодец, все тихо в поле; 331
Ты никого не встретишь боле; 331
Я привела тебе коня; 331
Вставай, послушайся меня” 331
Фарлаф, узнавши глас Рогдая, 331
Со страха скорчась, обмирал 331
И, верной смерти, ожидая, 331
Коня еще быстрее гнал. 331
Так точно заяц торопливый 332
Прижавши уши боязливо, 332
По кочкам, полем, сквозь леса 332
Скачками мчится ото пса. 332
На месте славного побега 332
Весной растопленного снега 332
Потоки мутные текли 332
И рыли влажну грудь земли. 332
Взмахнул хвостом и белой гривой, 332
Бразды стальные закусил 332
И через ров перескочил; 332
Но робкий всадник вверх ногами 332
Свалился тяжко в грязный ров. 332
“Поверь! — старуха продолжала, — 333
Людмилу мудрено сыскать; 333
Она далеко забежала; 333
Не нам с тобой её достать. 333
Опасно разъезжать по свету; 333
Ты, право, будешь сам не рад”. 333
“Последуй моему совету, 333
Ступай тихохонько назад. 333
Под Киевом, в уединенье, 333
В своем наследственном селенье 333
Останься лучше без забот: 333
От нас Людмила не уйдет”. 333
Они схватились на конях; 335
Взрывая к небу черный прах, 335
Под ними борзы кони бьются; 335
Борцы, недвижно сплетены, 335
Друг друга стиснув, остаются, 335
Как бы к седлу пригвождены; 335
Их члены злобой сведены; 335
Переплелись и костенеют; 335
По жилам быстрый огнь бежит; 335
На вражьей груди грудь дрожит - 335
И вот колеблются, слабеют - 335
Кому-то пасть... вдруг витязь мой, 335
Вскипев, железною рукой 335
С седла наездника срывает, 335
Подъемлет, держит над собой 335
И в волны с берега бросает. 335
Они схватились на конях; 336
. . . . . . . . . . . . 336
Их члены злобой сведены; 336
Объяты, молча, костенеют, — и проч.? 336
Ты догадался, мой читатель, 336
С кем бился доблестный Руслан: 336
То был кровавых битв искатель, 337
Рогдай, надежда киевлян, 337
Людмилы мрачный обожатель. 337
Он вдоль днепровских берегов 337
Искал соперника следов; 337
Hашел, настиг, но прежня сила 337
Питомцу битвы изменила, 337
И Руси древний удалец 337
В пустыне свой нашел конец. 337
И слышно было, что Рогдая 337
Тех вод русалка молодая 337
страница 1страница 2 ... страница 101страница 102
скачать
Другие похожие работы: