Ночь время для некромантов. Они ночью работают и решают проблемы, а днем спят, и Руссон де Вильро не был исключением

Некромант

Ночь время для некромантов. Они ночью работают и решают проблемы, а днем спят, и Руссон де Вильро не был исключением. Быть некромантом тяжело, а быть главой целой семьи некромантов тяжелее раза в два, особенно тогда, когда идет война, непрекращающаяся схватка за территорию между хищниками двух видов: демонологами и некромантами, – которая вспыхнула с новой силой. Руссон просматривал бумаги с сообщениями. Новости его не радовали. Семья некромантов Суэлов почти вся перебита, и неизвестно чьих это рук дело, возможно, что и Ингов. С Суэлами те были кровными врагами. За данную теорию говорит еще и то, что Инги вызвали демона Первого круга, и не кого-нибудь там, а Веритарсеттума. Дрянная новость. Ведь демоны Первого круга – это тебе не те жуткие на вид твари с огромным количеством зубов и когтей, нет; демоны первого круга очень похожи на людей, могут менять оболочку и подчинять себе волю других и обладают незаурядным интеллектом. Есть еще тревожные известия о том, что на территории Лираны (вотчины некромантов, вот уже лет двести-триста) объявился демонолог, возможно два. Этого еще не хватало! Но дальше чтиво было интересней. Оказывается, что на территорию Западных лесов был призван Девон, который не трогал ни людей, ни некромантов (последнее особенно странно), а потом он исчез, был развоплощен, именно развоплощен, а не отозван, и сделано это было без предварительного ритуала, не было в воздухе никаких следов Обряда Возвращения. Но, не смотря на всю прискорбность данных фактов, непосредственно к Руссонам относится только смерть двоих членов семьи. Семью Руссонов давно оставили в покое, да и она о противостоянии забыла, и занималась своими исследованиями. И все были довольны: сами Руссоны тем, что их не трогают; демонологии – что смогли убрать со счетов такого опасного противника, как Руссоны; церковников ублажили золотые монеты, а некроманты благодарны Руссонам за то, что результатами своих исследований они делятся, а не делают из них тайну за семью печатями. А теперь сообщают о смерти Ванессы и Виктора. Это прискорбно. Игнорировать смерть двоих членов семьи не получится. Но как не хочется вновь ввязываться в эту бессмысленную грызню! И ведь ясно, что эти двое просто оказались не в том месте и не в то время – нападение было совершенно на семью Суэлов, куда эти двое умников поехали делится новейшими разработками в области наиболее эффективного распределения сил. Вот и дообъяснялись! Мерва и его волки! Да еще все демоны Экхноха в придачу! Как все неудачно сложилось! Ведь и детей этих жаль, но не стоят они того, чтобы всю семью в пламя Ликата¹ бросать! Не стоят!

Руссон откинулся на спинку кресла и начал устало массировать виски. Почему-то ему вспомнилась история Ликата. Раньше демонологов и некромантов было мало, и места хватало всем. Но дар управления демонами и сила для поднятия мертвых наследуется по крови, очень часто сын демонолога становился демонологом, а сын некроманта некромантом, иногда в семьях бывали выродки – например, когда в семье демонологов рождался некромант. Именно от такого выродка и пошла эта позорящая имя некромантов семейка Ансов, да будь они трижды прокляты! И росло количество обладателей Умениями – и места стало не хватать. Сначала это было шипение при встречах. Вскоре стало ясно, что демонологии и некроманты вместе в одном мире сосуществовать не могут. И тогда вступили в роль клинки, яды и кинжалы – и именно тогда появился обычай платы кровью. Это было выгодно – позволяло уничтожить большее количество врагов. Ликат ведется до полного уничтожения одной из противоборствующих сторон. Но все вкладывалось в какие-то рамки до тех пор, когда начали использовать Умения друг против друга. Тогда начался ад! Толпы зомби выступали против армий демонов; чудовища сцеплялись в смертельных схватках с чудовищами, каждая сторона пыталась обыграть другую с помощью исследований и разработок. Благородство, как и честь – да что там честь! – были забыты даже Великие Уставы, дошедшие до нас из глубины веков! Удары в спину, заговоры, подкуп светских властей, костры «Святой» Инквизиции! Да еще не стоит сбрасывать со счетов Истинную Инквизицию и церковников, а маслом в этом пламени служит кровавая плата! И хуже всего от этой войны простым людям, ведь они – сырье, ведь на их кровь и на их жизни опирается большинство ритуалов, и поэтому и неудивительно, что некромантов и демонологов ненавидят, хотя к демонологам, чуть более благосклонное отношение, ибо они не трогают могилы, зато церковникам больше по душе некроманты, ибо те не якшаются с посланцами Ада, а язычники смотрят и на тех, и на других сквозь пальцы – ибо большинство владеющих Умениями поддерживают веру во множество богов – это удобней. Ликат пытались остановить и не раз, но все безрезультатно. Это противостояние затянуло все страны, кроме Мерасдора, толерантного ко всем и вся, и Лираны, где демонологов нет уже лет двести, хотя может они и есть, но попрятались по своим норам и сидят тихо, как мыши под веником. А в других странах Ликат свирепствует во всю. Но как жить людям, как править королям? Самым разумным решением было – не отдавать предпочтение никому. Решение это было мудрым и было принято много лет назад. С тех пор и повелась традиция, чтобы у трона правителей каждой страны присутствовал и некромант, и демонолог. Можете представить, какая обстановочка во дворцах? Обычно обиталище королей делится на две половины, разделенных мощной магической стеной, а путешествие по любой из половин замка или дворца превращается в смертельно опасную прогулку. И не дай боги кому-нибудь из левой половины, зайти на правую без ведома хозяина правой половины! За жизнь этого идиота никто не даст и наперсток прошлогоднего снега. Такая вот реальность. И такой ад царит везде, ибо для Ликата нет границ и никогда не было и не будет! Писатели очень любят сюжет, когда Добро сражается со Злом, но Добро однородно, в отличие от Зла, которое многогранно. Может быть, если бы у некромантов и демонологов был общий враг, то они были бы союзниками, но такого врага нет, и поэтому два цепных пса вцепились мертвой хваткой друг другу в горло, но силы равны и эта бесполезное противостояние может продолжаться вечно, если кто-нибудь достаточно мощный и безрассудный не решится в неё вмешаться…

Руссон еще раз бросил взгляд на заваленный бумагами стол. Читать дальше не хотелось, но было необходимо. Что поделаешь? Теперь время приняться за почту. Де Вильро сбил аккуратную стопку писем, и бегло осмотрел имена отправителей. Одно письмо возбудило в нем жгучее любопытство, хотя Руссон примерно догадывался о чем там написано. Письмо было от демонологов. Жестким мужским почерком на конверте было сделана надпись « Райнес, особняк Пламенной Розы, Руссону де Вильро, покровителю семьи Поднимающих мертвых Руссон от Керринга Фибрассо, покровителя семьи Подчиняющих демонов Инг» Надо же, как вежливо! И ни намека на оскорбление! Любопытно, любопытно. Пальцы Руссона умело ощупали конверт, ничего несущего опасность в конверте не было. Любопытство из тлеющего уголька превратилось в пылающий огонь. Говорят же, что любопытство погубило кошку! Но ничего поделать с собой Руссон не мог и сорвал печать. Внутри был лишь один лист гербовой и очень дорогой бумаги с очень любопытным содержанием, которое еще больше насторожило некроманта. Еще раз перечитав письмо Руссон швырнул его в огонь. Бумага, гореть не хотела, явная обиженная таким пренебрежительным отношением к себе. А Руссон задумался, крепко. Текст письма стоял перед глазами, некромант еще и еще раз мысленно перечитывал его, пытаясь понять истинную причину его написания, ибо не в правилах Ингов отступаться от своих неписанных законов чести, и давать врагам такой козырь в руки…

Размышления Руссона были прерваны. Молочно-белый сгусток появился прямо ниоткуда, Ветер выглядел возбужденным и одновременно удивленным.

–Что случилось? – спросил некромант у сгустка. В ответ тот задрожал, молочно-белая поверхность пошла ходуном, становясь все более прозрачной, вслед за тем комок совершил сальто, закружился на месте, а потом резко встал, как вкопанный.

– Вампир? Хм… Веселый сегодня денек. Впусти его!

Сгусток радостно завибрировал и рванулся выполнять задание своего повелителя, обдав Руссона сильным порывом теплого ветра.

Дверь распахнулась и в огромный холл вошла кутающаяся в плащ фигура. Видно на улице шел дождь, и одежда пришедшего была сырой. Вампир изысканным движением снял широкополую шляпу и таким же изысканным движением сбросил промокший плащ. Руссон презрительно скривился. Нежить, а пытается быть человеком и ведь знает, что мертво, но не верит этому! А что? Между прочим, все эти улыбки, манеры предназначены для заманивания жертвы – по-другому охотиться эта разновидность нежити не любит. А вообще-то вампиры – довольно интересное проявление стихийной некромантии, и обладающие даром поднимания мертвых не один год изучали это явление. С тех пор вампиры тщательно избегали встреч с некромантами, а этот, на те вам, сам явился!

Вампир изысканно поклонился и улыбнулся, блеснув клыками. У него был южный тип лица, карие глаза и волосы такого угольно-черного цвета, какие бывают только у жителей Южных земель, но только кожа была не смуглая, а мраморно-белая. Некромант решил прощупать своего гостя для того, чтобы определить возраст вампира с момента Рождения во Тьму. Узнал и еле сдержался, чтобы не презрительно усмехнуться. Ему только вампиров-молокососов не хватало!

– Добрый день, господин некромант! – поздоровался вампир с усмешкой глядя на Руссона.

– Добрый день, нежить!

От такого обращения вампир дернулся, как от пощечины, но от необдуманных действий сдержался.

– Будьте повежливее со мной, господин, ибо я знаю то, что может спасти или погубить вас. Кстати, меня зовут Пауло.

Некромант начал заводиться. Нежить, а требует уважения!

– Продолжай! Что ты знаешь?

Вампир усмехнулся:

– Это знание стоит для вас очень дорого…

– Не испытывай мое терпение, вампир!

Оценив обстановку, вампир еще раз улыбнулся уголками губ:

– Я знаю, что вы последний из рода Корнуэллов…

Он видно хотел еще что-то сказать, но накинутые узы не дал ему сделать. Вампир было дернулся, стараясь разорвать Поводок, но некромант безжалостно дернул за него и вампир упал. Он попытался встать, но был пригвожден острым, как кинжал, взглядом сине-зеленых глаз.

– Откуда? – вкрадчивый голос некроманта не предвещал ничего хорошего. Вампир ненавидяще зашипел, полностью потеряв сходность с человеком. Руссон усмехнулся и натянул поводок еще сильнее.

– Так откуда, нежить?

– Нне скажу! – прохрипел вампир. Руссон натянул поводок до предела.

– От-ку-да? – в голосе некроманта появились стальные нотки. Вампир скривился от невыносимой боли.

– Историк узнал, про бастарда, к-который не б-был у-умервщлен в детстве, – столько ненависти в голосе, столько ненависти во взгляде. – Люди уже знают об этом! – злобно бросил вампир.

Руссон со всей силы дернул поводок – правило выживания: никогда не оставляй в живых недобитых врагов, особенно нежить. Опустевшая оболочка медленно осела на пол.

Некромант заметался по комнате. Его тайна всплыла на свободу. Что же сейчас начнется! Руссон нервно ходил по комнате, сел в кресло, попытался расслабиться – не получилось, потом резко встал и снова начал метаться по комнате, Ветер неотступно следовал за своим хозяином. Последний из Корнуэллов с неизъяснимой тоской в глазах взглянул на убранство дома своих предков: на гобелены, столики, статуэтки, книги, на толстые стены, сложенные из песчаника. Раньше это был охотничье поместье Корнуэллов, а теперь…

Даже толстые стены и все охранные заклятья не смогут сдержать разъяренную толпу. Дом будет предан огню, а Руссона разорвут на части. Толпа – это жуткий всепожирающий зверь, которого невозможно остановить, ибо только глупец или самонадеянный дурак встанет на пути бездумной и жестокой людской лавины. Что делать-то? Руссон заметался из угла в угол, успокоится он не мог. Некромант не хотел умирать вот так, уж лучше погибнуть от перерасхода сил, чем быть разорванной толпой. Не завидная у него участь! Но что сидеть здесь и ждать «дорогих» гостей? Нет, нет и еще раз нет! Хотя он и глава или, как выразился Керинг, покровитель самой сильной семьи некромантов, но в данном случае это не поможет, нужно искать того, кто сможет выстоять против ярости толпы и кого толпа не тронет. Лишь один человек приходил в голову Руссона де Вильро – король Саунтрон, только он сможет дать защиту потомку Корнуэллов, только он…

Нужно перебраться во Дворец Синего Камня, но на улицах сейчас смертельно опасно. Нужен проводник. Руссон бросил взгляд на то, что осталось от вампира. Некромант сильно удивился, ведь он ожидал увидеть полуистлевшие останки, а увидел лишь опустевшую оболочку. Значит он не убил это порождение некромантии, а лишь оглушил. М-да, старость – не радость, раньше он бы никогда не допустил бы такой оплошности, но на данном моменте это намного лучше, ведь вампир, видящий ночью, умеющий летать и растворяться в тумане, будет великолепным проводником, а подчинить волю этого порождения некромантии будет легко, надо лишь привести его в чувство.

Некромант медленно подошел к оболочке вампира, положил руки на грудь и прикрыл глаза. Энергия тонкой струей стекала по рукам некроманта и растекалась по венам вампира, пробуждая ту древнюю и необузданную силу, что подняла его из могилы. Вампир судорожно захрипел и открыл обезумевшие от голода глаза.

– Кровь, – он лишь слегка шевелил потрескавшимися губами, у него было сил даже на то, чтобы выдвинуть клыки. Некромант извлек из складок своей темно-серой мантии ритуальный нож, с которым никогда не расставался, и нанес себе легкое ранение. Алые капли спасительного нектара падали вниз, глаза нежити стали уже совсем безумными. Кровь капала прямо на пересохшие губы вампира, который жадно слизывал их. Ничего человеческого в существе лежавшем на полу не осталось.

– Хочешь еще, Пауло? – с издевкой спросил Руссон, убирая руку. – Вижу, хочешь, до безумия хочешь, и ты получишь еще крови, и не просто чего-нибудь, а нечто особое, которое подарит тебе огромную силу – смесь семи кровей...

Глаза вампира алчно заблестели, но вскоре этот блеск сменился пламенем ненависти. Пауло попытался броситься на некроманта, но не смог – натянутый поводок не давал возможности сделать даже малейшее движение. Нежить попыталась вырваться, но не смогла – не зря же Руссон де Вильро считался лучшим из некромантов.

– Не стоит пытаться, Пауло, ты смог бы разорвать путы какого-нибудь новичка, но не главы семьи некромантов. А теперь выслушай мое предложение – я могу предложить тебе семь семи кровей, состоящую из крови некроманта, демонолога, оборотня, эльфа, девственницы, младенца и высшего мага. Эта смесь подарит тебе огромную силу, такую силу, которой не обладают и старейшие из вас. Взамен ты должен провести меня до Дворца Синего Камня.

– Я хочу снова быть человеком! – попросил вампир с диким отчаянием и тоской в голосе. Эта была его просьба, его мечта, несбыточная мечта.

– Это невозможно. Ты никогда не сможешь стать человеком, Пауло.

– Это неправда! Должен же быть хоть какой-то способ стать человеком!

– Пауло, некроманты не один год пытались выяснить, как сделать вампира человеком, но совсем недавно было доказано, что это невозможно. А теперь скажи, ты принимаешь мое предложение или нет?

– А куда я денусь?

Руссон ухмыльнулся.

– Ты прав, нежить, тебе некуда деваться.
Две тени выскользнули из огромного особняка. Одна из них двигалась насторожено и стремительно, а другая, несмотря на кошачью плавность движений, – слегка неуклюже, как будто её оплели сотни тончайших нитей паутины.

На лбу Руссона выступила испарина, он был напряжен и собран. Некромант шел первым, вслед за ним двигался вампир. Руссон сейчас более всего напоминал натянутую до предела тетиву лука. Было темно, не было видно даже звезд, низкие плотные тучи скрадывали пространство, но способность вампира видеть в темноте помогала двигаться без проблем. Внезапно впереди показались отблески факелов и послышался рев разъяренной толпы, Руссон вжался в стену здания, стараясь слиться с камнем. Толпа, крича нечто невразумительное, шла вперед. Если бы де Вильро был верующим, он бы молился, но он верующим не был…

Когда толпа поредела, Руссон решился пошевелился. Он нырял по подворотням и спешил к спасительному зданию – Дворцу Синего Камня. Осталось лишь два квартала, лишь два квартала, последний рывок – и всё! Всё!

– Эй, ребята! Смотрите какие люди! Бей некроманта!

Банда дюжих детин налетела на старика. Первый удар в челюсть сбил некроманта с ног, но тот успел вытащить ритуальный нож, и ударивший попрощался с жизнью. Больше в своей жизни некромант не успел ничего. Его повалили на землю и начали избивать. Два сильнейших удара в живот, сломанная рука. Некромант ничего не понимал, ему было лишь нестерпимо больно, он мечтал о том, чтобы это кончилось. Изо рта хлынула кровь. Некромант хотел вздохнуть, но не мог. А разгоряченные избиением детины, продолжали пинать мертвое тело старика. Когда они, удовлетворив свою жажду насилия, ушли, к телу старика подошел вампир, слегка улыбнулся и начал слизывать пролившуюся кровь, ведь кровь некроманта является сильнейшим эликсиром, и дарит вампирам огромную силу…
Ритуал

Человек в темно-серой мантии сосредоточено чертил на полу комнаты одиннадцатиконечную правильную звезду со вписанной девятиконечной. Двойная пентаграмма. Редко, кто из некро-мантов осмелится использовать семиконечную звезду, а двойную пентаграмму, да еще такую, считанные единицы. Но глава и основатель семьи некромантов, Руссон, имел на это полное право. Он считался лучшим из всех, хотя обладал весьма посредственными способностями. Руссон был сухопарым, подтянутым пятидесятилетним мужчиной с седыми волосами и прони-цательными сине-зелеными глазами. Он был умен, сообразителен и аккуратен – именно эти ка-чества сделали его лучшим. Эти качества очень важны для некроманта, а для того, что собрался сделать Руссон – тем более. Закончив чертить пентаграмму, он сосредоточено осмотрел фигуру, стараясь найти изъяны. Изъянов не было – фигура была идеальна: все углы и стороны обоих звезд были равны, линии – одинаковой толщины. Осматривая сложнейшую фигуру, начертан-ную без измерительных инструментов, Руссон был доволен собой, но ему не очень нравилось то, для чего она предназначалась. Наконец-то, после сотен лет беспрестанных исследований некроманты узнали, как воскрешать людей. А ему, Руссону де Вильро, доверили проверить правильность вычисленных заклинаний и формул, рискуя собственной жизнью.

В центре пентаграммы лежало крепко связанное тело тридцатилетнего человека, убито-го в уличной драке ударом ножа под ребра. Это был подлый и мерзкий удар в спину. При жизни этот человек был беглым преступником, который в одно время, скорее всего, прошел обучение война, об этом свидетельствовало татуировка в виде рыси убивающей орла. Волосы человека, цвета красного дерева, были спутаны, подбородок покрывала трехдневная щетина, на лице за-стыла гримаса боли, глаза – закатаны. А теперь он станет подопытным кроликом у некроман-та…

Луч заходящего солнца, проникнув в комнату через специальное отверстие, скользнул по сте-не и, отразившись в десятке зеркал, осветил тело мужчины. Ритуал начался. Руссон дотронулся до висящего на шее мориона, потом до губ и коснулся лба – так он начинал все ритуалы. Из уг-ла комнаты послышалось младенческое гиканье. Некромант поджал губы: то что он собирался сделать было мерзко, но он закончит этот ритуал чего бы это ни стоило.

Все было давно готово. Главное теперь – не ошибиться. Руссон плавно нагнулся и поднял с пола одиннадцать специальных тарелочек, тэллу€.Некромант особыми плавно-стремительными шагами начал обходить по кругу пентаграмму, оставляя на лучах одиннадцатиконечной звезды тэллу. На каждую из тарелочек он сыпал по щепотке бесценного порошка. Больше сотни со-ставляющий, при перечислении которых любого вывернет наизнанку, и десять лет жизни, по-траченных на его создание – вот цена этого порошка. Руссон чувствовал накапливающуюся в комнате силу, каждой клеткой своего тела. Ему начало казаться, что он движется через кисель, каждый шаг давался с трудом. Некромант тяжело дышал: возраст давал знать, ему уже не два-дцать лет. Взяв себя в руки, Руссон начал читать сложное заклинание. Шаг– слово, еще шаг – еще слово. Заклинание было долгим, сложным и напевным. Шаг – слово, шаг–слово… Это очень легко, но каждый шаг некроманту давался с большим трудом… Последнее слово – по-следний шаг, круг силы замкнулся. Теперь уже повернуть нельзя. Порошок в одной из тэллу вспыхнул. Воздух тут же наполнился странным дурманящим ароматом. Из тэллу по линии пентаграммы протянулась сизая струйка дыма. Через несколько минут сам по себе загорелся порошок и в других тэллу. Дым растекался по пентаграмме. Путь открыт. От смерти нужно от-купаться ценой жизни. Ценой очень дорогой жизни. Жизни младенца. Нет ничего более мерзко-го, чем убийство младенцев. Младенцы не могут себя защитить. Но Руссон считал, что лучше убить беззащитного ребенка, чем взрослого человека. Каждый человек – это личность, убивая его, ты убиваешь не только самого человека, но и все его мечты, желания, страхи, ты убиваешь целый мир. А что значит жизнь маленькой девочки, которую он выкупил у родителей за пару гастерциев, перед победой над смертью? На душе у некроманта было муторно еще и оттого, что родители малышки знали, кому её отдают, и что с ней будет, знали и отдали… Руссон, не отры-ваясь, смотрел на пентаграмму, где плескалась сила, которая требовала крови.

Луч, на котором стоял некромант, был направлен точно на запад. На руках у Руссона лежала новорожденная малышка и улыбалась. Мужчина вспомнил, как двадцать лет назад он держал на руках своего сына. А малышка улыбалась и радостно гикала, одурманенная запахом порош-ка. Она улыбалась даже тогда, когда острый ритуальный нож прервал её жизнь…

Кровь попала прямо в тэллу и начала растекаться по линиям начертанной на полу фигуры. Руссон почувствовал силу наполняющую его. Она рвалась изнутри, искала выхода. Это было больно, очень больно. Некромант слегка вскрикнул, но взял себя в руки и стал читать заклятье. Сначала тихо, а потом все громче и громче. От звука своего голоса некромант почти оглох, го-лосовые связки вот-вот лопнут от напряжения. Но ничего поделать с собой Руссон не мог. Он находился в каком-то трансе. Стена из дыма стала плотней, почти осязаемой. Внезапно стена опала. Некроманта шатало. Он понимал, что отдал всю свою силу в пентаграмму. Сколько нек-романтов погибает от перерасхода силы! Руссон думал, что с ним такого не произойдет, но он ошибался. Ноги подкосились, и некромант упал, задев рукой тэллу...

Руссон лежал на спине, не имея сил даже на то, чтобы пошевелится. Слишком много он отдал, слишком. Некромант прекрасно понимал, что если он не найдет источника силы, то погибнет и тогда сила накопленная в пентаграмме вырвется на свободу. Он не думал о том, что ему оста-лось совсем немного, он думал о том, что будет, если он умрет. Огромная сила, пока находя-щаяся в хрупком равновесии, после смерти вырвется на свободу. Нет, надо закончить обряд! Он должен! Нельзя допустить того, что произошло в Мертвом лесу! Руссон попытался подняться, но не смог даже опереться на руку. Дыхание становилось все слабее и слабее… В глазах потем-нело, мысли начали путаться. Темно-серая пелена наползала со всех сторон, укутывая сознание. Он не может умереть! Он должен закончить обряд! Должен! Вдруг его руки коснулось что-то теплое, влажное, бархатистое… По руке пробежала искорка силы. Некроманту стало лучше, темно-серая пелена отступила, сознание стало проясняться. Еще одна искорка пробежала по ру-ке, и еще одна. Руссон повернул голову, чтобы посмотреть, что дает ему силу: маленькое тельце истекало кровью. Седовласый мужчина, глава семьи Руссон, тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Так вот почему Ансы так редко гибнут от перерасхода сил! Они пьют кровь жертв! Мерзавцы! Нет, хуже, мерзавцами Руссон их считал всегда, а они… Меньше всего Руссон желал хоть в чем-нибудь уподобиться Ансам, но выбора не было. Некромант поднес окровавленную руку к лицу и слизал кровь, потом перевернулся на живот и, как дикий зверь, начал лакать кровь из небольшой лужицы, которая натекла из чистой глубокой раны на шее младенца. Руссон чувст-вовал, как сила наполняет его. Это было великолепное ощущение, ощущение силы, после пол-нейшей беспомощности. Это было грандиозно! Еле-еле Руссон оторвался от источника. Стре-мительным движением поднялся на ноги и перевел дух. Теперь он закончит обряд, закончит. Ему было все равно, что в результате случится с телом лежащего в центре человека, лишь бы вызванная им энергия не вырвалась на свободу.

− ER ES TI UNA! −выкрикнул Руссон Замыкающее заклятье, выкинув вперед руку. В ответ из каждого угла центральной нанограммы вспыхнул луч красного цвета. Морион на шее потяже-лел, он среагировал на появление некой субстанции из-за Грани. Руссон внимательно всмотрел-ся в центр начертанной на полу фигуры: в клетке из столбов красного цвета билась душа, похо-жая на марево.

− ER ES TI UNA! − повторил заклятье некромант. Из тэллу к столбам красного цвета потяну-лись зеленые нити. Они переплетались в виде купола, сливались друг с другом, образовывая белую нить, которая становилась все длинней и длинней, тянулась вниз. Душа билась о стены света, но не могла выбраться. Руссон заворожено смотрел на белую нить, тянущуюся вниз, только сейчас он понял, какая мощь могла вырваться на свободу. Не смотря, окажутся ли верны формулы и расчеты или нет, он скажет, что в них допущена очередная ошибка, ведь всегда най-дется какой-нибудь самонадеянный юнец, который захочет повторить то, что сделал Руссон и тогда подобная мощь уж точно вырвется на свободу. Глава семьи Руссон любил грозы, он знал, какой огромной силой обладают молнии, а «белая нить» была в десятки раз мощнее. И вот она коснулась тела, которое в ответ забилось в конвульсиях, начало мелко дрожать, изгибаться под немыслимыми углами. Руссон почувствовал, как спадает напряжение. Ритуал был закончен. Руссон дотронулся до висящего на шее мориона, потом до губ и коснулся лба - так он заканчи-вал все ритуалы, и в изнеможении опустился на пол. Он прикрыл глаза и погрузился в полуза-бытье, из которого его вырвал тяжелый стон. Стон повторился, но некромант продолжал сидеть с закрытыми глазами.

− Что ты со мной сделал? − эхом прокатился по помещению хриплый баритон.

Руссон резко поднялся: в нем проснулся исследователь.

− Что ты со мной сделал? − повторил мужчина, который около получаса назад был безнадежно мертв, смотря на некроманта пронзительно-голубыми глазами. Голос человека дрожал от гнева и потрясения. Сердце Руссона быстро-быстро забилось: неужели получилось? Он осматривал связанного человека, стараясь понять, что он теперь такое. Явно не зомби, чувство боли и гнева плюс осознание действительности. Может быть вампир? Весьма вероятно, но тогда должны были появиться клыки. Некромант внимательно всматривался в лицо человека. Оно было загорелым, правильным, с выдающимся подбородком, его можно было бы назвать красивым, если бы не жуткая дисгармония между пронзительно-голубыми глазами и почти красными волосами.

− Что ты со мной сделал? − вскрикнул лежащий на полу мужчина, стараясь высвободиться от связывающих его веревок. Но что-что, а связывать некроманты умели, они могли змею связать так, что она не сможет уползти.

− Я оживил тебя, − наконец соизволил ответить на вопрос Руссон. Клыков у человека не оказалось. Человек, казалось, не услышал ответа. Лицо окаменело. Руссон сам был сильно поражен результатом, а что говорить об этом мужчине. Интересно, а что случилось с психикой человека? Он остался более-менее нормальным или сошел с ума?

− Как это понимать? Что я здесь делаю? − гневно выкрикнул беглый преступник.

− Ты был мертв. Тебя убили ударом ножа под ребра, а я использовал твое тело в своем ритуале. И в результате вернул тебе жизнь, − благодушно пояснил Руссон. − И теперь твоя жизнь принадлежит мне.

− Я знаю, кто это сделал! Знайте! Я хочу отомстить! − спокойным, но дрожащим от нетерпения голосом сказал мужчина. Руссон был удивлен, что человек так быстро свыкнулся с действительностью. Вывод напрашивался один: дух человека не был упокоен. Легкое принятие своего положения, желание отомстить, знание своего убийцы − это наиболее частые признаки неупокоенных духов. Руссон опасался выпускать человека в мир, но что он зря чуть не погиб? Все-таки права поговорка, что любопытство погубило кошку. Руссону было очень любопытно, что будет с этим человеком.

− Как твое имя? − спросил некромант.

− Сандр.

− Ты хочешь отомстить?

− Да!

− Я могу тебе дать эту возможность, но могу и лишить её, − проникновенно начал говорить Руссон, − я могу разрезать веревки, но могу перерезать тебе горло, Сандр. Твоя жизнь принадлежит мне, так же как и твоя смерть. Ты привязан ко мне, и ты мне должен. Ты будешь служить мне, но не будишь ни моим рабом, ни моей прислугой…

− Я ни кому не служу! − прорычал в ответ Сандр.

− Я подарил тебе жизнь и дам возможность отомстить. Ты мне должен.

− Я не люблю быть должным кому-нибудь. Я отдам тебе долг.

− Дай слово.

− Рысь свободна и не обременена ничем, но я даю слово.

Руссон осторожно подошел к Сандру и перерезал веревки связывающие его. Мужчина, освободившись от пут, неумело поднялся и протянул некроманту руку для рукопожатия. Руссон покровительственно дотронулся до протянутой руки. Она оказалось теплой.
Руссон не мог поверить, что это произошло, что это не сказка и не сон. Победа над смертью! Он схватился за запястье мужчины и отсчитывал пульс. Пульс! Подумать только сердце бьётся! Бьется! О таком результате нельзя было и мечтать!..

Состояние Сандра не поддавалось описанию: дико болела голова, сердце, казалось, вот-вот разорвется, все тело болело, как будто его только что сняли с дыбы, воспоминания наслаивались друг на друга, из всех чувств осталось жажда. Жажда чего? Сандр не понимал, он думал, что начинает сходить с ума. Да еще этот старикан суетящийся вокруг него. Оказывается, он что-то говорит.

– Сандр, вы понимаете, что с вами произошло? Это уму непостижимо! Понимаете, человеческий индивидуум состоит из Тела, Духа и Души. Если вселить Дух в Тело – получается зомби. Понимаете, духи людей находятся за Гранью, но куда уходят души людей, не было известно. Ни один из призраков, ни один из «не мертвых» не знает этого, так как они НЕ умирали! Только ты один знаешь! – безостановочно бормотал Руссон, глаза почтенного главы семьи лихорадочно блестели. – Соединить три начала вместе – вот, что значит воскресить человека. Я представляю твое состояние, и поэтому не могу отпустить, пока не проведу исследования. Поэтому я предоставлю тебе ночлег в моем доме…

– Откуда такая отеческая забота? – криво усмехнулся Сандр. Сказать, что ему было плохо, значит, ничего не сказать. Он сам удивлялся, как может в таком состоянии вести разговор, но, казалось, его сознание раздвоилось: одна часть хотела отомстить и вела разговор, а вторая хотела упасть на месте и не вставать, чтобы разобраться в том, что с ним произошло. Погрузившись в себя, Сандр не заметил, как осунулось лицо Руссона, как погас лихорадочный блеск в глазах, как у губ появилась складка боли.

– У меня был сын, он умер неделю назад во время ритуала. Рауль подавал большие надежды, но не справился с силой, она затянула его за Грань, – в глазах Руссона заблестели невыплаканные слезы. Он любил своего сына, очень любил.

– Считайте меня своим сыном, а я буду считать вас своим отцом. Ведь родитель – это тот, кто дает тебе жизнь, а вы мне её дали, – совершенно серьезно сказал Сандр. Эта фраза ошеломила обоих. Повисла долгая пауза.

– Как вас зовут? – задал наконец-то вопрос Сандр.

– Руссон де Вильро, – ответил некромант. – Может, все-таки поднимемся наверх? У меня дом большой, переночуешь, придешь в себя, завтра и поговорим, – пробормотал обескураженный Руссон, на него было жалко смотреть, так же как и на обритую лисицу. – Хочу предупредить, что выйти или войти в дом без моего разрешения невозможно.

– А вы не боитесь?

– Мне уже давно на все наплевать.
Руссон подошел ко двери ведущую в его лабораторию, там же он и ночевал. Некромант устал, сильно устал. Все, что произошло, просто не укладывалось в голове. Единственное, что Руссон понимал – это то, что произошедшее этой ночью, не должно повториться, и никто не должен узнать, что воскрешать людей возможно. Если об этом узнают, то конец света будет не за горами. Руссон снял первый уровень защиты, который не позволял проникать в лабораторию с помощью магии, второй уровень – оберегал от незваный гостей, а третий – это для тех, кто смог избежать и первого, и второго. Вздохнув свободно, Руссон схватился за ручку двери. Он давно уже считал, что перемудрил с защитой, но хотя бы это давно уверенность, что в его кабинет никто кроме него не проберется. Некромант распахнул дверь и застыл на пороге. В комнате кто-то был. Властная мужская фигура стояла напротив окна, залитая лунным светом. Бледные пальцы, унизанные перстнями, барабанили по подоконнику, на незнакомце был темный плащ, который богатыми складками спускался на пол. Незваный гость не обращал никакого внимания на хозяина. А Руссон застыл на пороге. Он прекрасно знал, что НИКТО, НИКТО не мог проникнуть в дом без его ведома, а проникнуть в его кабинет мог разве что сам хозяин Преисподней…

– Чего Вы застыли на пороге? Проходите, – бросил через плечо Саунтрон.

– Ваше Величество, как Вы сюда попали? – только и смог выдавить из себя Руссон. В ответ король лишь улыбнулся.

– Мне нужны Ваши услуги, Руссон, – вкрадчиво, как сам Дьявол, произнес Саунтрон.

– Что именно, Ваше Величество? – задал вопрос некромант. Тон короля ему ОЧЕНЬ не понравился.

– Провести тот же ритуал, что вы провели сегодня ночью.

– О-откуда Вы узнали? – запинаясь, спросил полностью потерявший чувство реальности некромант.

– У меня свои источники. Нужно, чтобы Вы повторили то, что сделали сегодня…

– Это невозможно, Ваше Величество!

– И почему же? – лениво растягивая, спросил король.

– Это не должно повторяться! Да и никто не сможет это сделать.

– А вы?

– Я стар и начал терять форму. Ваше Величество, вы просто не понимаете, что Вы просите! Это такая мощь, с которой даже я едва справился…

– Но справились же…

– Мне просто повезло. Наверное, мне еще не время умирать. Вы знаете, что произошло в Мертвом Лесу? Тогда тоже некромант погиб во время ритуала и сила вырвалась на свободу. Вы же не хотите, чтобы это повторилось?

– Вы правы, не хочу. А теперь, прощайте! Простите за беспокойство, – сказал Саунтрон и вышел из кабинета некроманта. Руссон уставший, обескураженный свалился на кровать в углу комнаты и погрузился в глубокое забытье. На следующее утро он не понимал, что было сном, а что было явью.