Свободная речь: как я одолел заикание

МОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ К СЧАСТЬЮ

Антонио Раско
[Есть такая старая поговорка: «Чтобы узнать, каков пудинг, надо его съесть». Однажды утром в середине 2011 года я получил это письмо от 36-летнего Антонио Раско. Ранее Антонио прочитал о Гексагоне Заикания. Для него это было очень важно, и он привело эту концепцию в жизнь, получив исключительный результат. Антонио показывает, что простое изменение точки зрения может поменять всё. – прим. Дж.Харрисона]
«Меня зовут Хуан».

И пусть меня зовут Антонио, но именно так я ответил своему университетскому преподавателю, когда он спросил, как меня зовут. Происходило это перед аудиторией. Мне в то время было 22 года. Выговорить имя «Антонио» было для меня сущим кошмаром, и я применил одну из своих уловок, чтобы скрыть сам факт моего заикания.

Если я возвращаюсь к своему Гексагону Заикания, то понимаю, как много работы я должен был сделать, чтобы превратить его из сугубо негативного в позитивный. Без этих усилий было не обойтись, чтобы… ну нельзя сказать, чтобы стать совершенно свободным, но принять себя, быть счастливым, ну и получить власть над своей речью в качестве побочного продукта.

Я мог бы бесконечно говорить о многих вещах, которые я сделал, чтобы улучшить свою жизнь, но постараюсь главное уместить в несколько абзацев.

Я анализировал свои мысли, убеждения и, как результат, свое поведение. Я изучил их и выработал такое правило: не прекращать делать того, что мне хочется, из-за заикания. Этот лозунг останется со мной до конца моих дней.

Например, я обычно думал, что люди станут дразнить меня или подумают, что я идиот, если у меня будет ступор. Конечно, вы столкнетесь с такими уникумами, но мой опыт, полученный во многих таких ситуациях, в том, что, попросту говоря, людей совершенно не заботит ваше заикание. Они озабочены своими проблемами. А если их это не беспокоит, то почему это должно беспокоить вас?

Самым важным для меня было то, что я знал, что должен предпринять какие-то меры. Вот неполный список того, что я сделал, столкнувшись со своими страхами:

- вступил в клуб ораторов;

- вступил в лигу сквоша, чтоб иметь возможность разговаривать с незнакомцами;

- вступил в кружки речи, организованные NHS;

- присоединился к программе МакГуайра;

- прочел много материалов типа книги Джона Харрисона, книг по медитации и книг по НЛП;

- за год имел 5000 контактов (останавливал людей на улицах, задавал вопросы в магазинах, звонил людям, с которыми боялся разговаривать и так далее);

- был максимально открыт (теперь я могу говорить о своем заикании так, будто говорю о своем предстоящем отпуске).

На днях мне пришлось давать интервью группе из трех человек. Ситуация была бы похожа на гангстерский боевик, произойди это, когда я был молодым человеком в университете. Только на этот раз я говорил так много, что похоже было на то, что они слегка приустали слушать меня. Я говорил медленно, сразу дал им понять о своей речи и использовал свое заикание, чтобы показать им мои способности бороться в жизни.

Потом выяснилось, что я эту работу не получил, но знаете что. Меня не сильно это и озаботило, поскольку, когда я шел с интервью, я шел с высоко поднятой головой. Меня распирала гордость. Я говорил себе: ты не мог бы сделать это лучше! Я чувствовал себя СЧАСТЛИВЫМ.

Если сравнить Антонио на том интервью и тем Антонио, который сказал преподавателю, что его зовут Хуан, то разница огромна. Я тот же самый человек, но я поддержан гораздо более позитивным Гексагоном.

Следующая переписка показывает, что работу Гексагона Заикания Антонио понимает просто отлично.
АНТОНИО: Как по-вашему, верно ли, что если человек заикается на собственном имени, то у него нет ни настоящего понимания того, кто он есть, ни принятия многих собственных качеств в собственную самооценку?
ДЖОН: Думаю, что вы правы в обоих аспектах. А еще, все полагают, что человек знает свое имя, поэтому при представлении возникают проблемы, если вы из-за боязни не можете его сказать.
АНТОНИО: Если ваш Гексакон не поддерживающий, то преуменьшаете собственную значимость, как человека. Наше имя – это часть нас, потому мы заикаемся из-за того, что не гордимся собой.
ДЖОН: И снова вы правы. Кстати, то, что вы говорите, будет еще понятнее, если заменить «сдерживаться, ограничить себя» на «заикаться», иногда я призываю людей, как коуч, поступать таким образом.
АНТОНИО: Обычно я видел себя как недостойного, даже если говорилось и не о заикании. Типичный пример: люди, которые меня хорошо знали, часто говорили мне: «Почему ты считаешь, что ты не достаточно хорош или не компетентен? Поверь, с тобой все в порядке!!» Но мне всегда казалось, что они просто добры ко мне.
ДЖОН: Со мной тоже такое было. Когда мне было 14 и когда я был в летнем лагере, помню, там был парень постарше по имени Ласкер Харрис, которым я всегда восхищался и который всегда был благожелателен ко мне, когда мы врезались друг в друга. Я всегда полагал, что он такой добренький, потому что знает, что я готов сквозь землю провалиться (хотя откуда мне это было знать), и только поэтому хорошо ко мне относится.
АНТОНИО: После проработки своего Гексагона я понял, что если я смог выучить с нуля иностранный язык и получить самую высокую квалификацию в английском бухгалтерском деле, то, возможно, люди относились ко мне хорошо неспроста!
ДЖОН: Когда ваш Гексагон меняется – всегда открываются удивительные вещи.
АНТОНИО: Пока мой Гексагон был слабым, я был совершенно слеп, и это работало на мою плохую самооценку не только как оратора, но и как человека вообще.
ДЖОН: Вы понимаете суть Гексагона лучше, чем большинство людей, которых я знаю.

МОИ ИЗМЕНЕНИЯ В ОТНОШЕНИИ ЗАИКАНИЯ

Кристина Дитс
[Этот отрывок появился на форуме Yahoo neurosemanticsofstuttering за авторством Кристины Дитс (Christine Dits) в конце 2006 года, когда она была в выпускном классе школы. В нем рассматривается проблема, которая стоит перед всеми заикающимися: как найти сочувствующих и понимающих людей, чтобы поговорить с ними на темы, связанные с заиканием?

Особенно остры эти проблемы для школьников в переходном возрасте, когда происходят резкие и, зачастую, болезненные трансформации в отношении к жизни и к себе.

Сегодня у интернета есть огромнейшие возможности, чтобы помочь заикающимся, и особенно молодому поколению. Это и сотни онлайн публикаций, и многие сотни людей, готовых поделиться своими мыслями, чувствами и опытом относительно собственного заикания.

На сегодня даже реально, в связи с доступностью коммуникационного обеспечения типа Skype и технологий, подобным интернетовским видеокамерам, заикающемуся в Чикаго иметь доверительную беседу с глазу на глаз с кем-нибудь в Сиднее, Праге или Йоханесбурге… и все это бесплатно.

Одним из лучших мест в интернете для того, чтобы человек любого возраста мог поделиться своими мыслями, идеями и чувствами, является форум Yahoo neurosemanticsofstuttering имеющий адрес: http://health.groups.yahoo.com/group/neurosemanticsofstuttering - прим. Дж.Харрисона]

Меня зовут Кристина Дитс, мне 18 лет, и я заикаюсь. Я начала заикаться в возрасте между шестью и девятью годами: тогда мои тетя и бабушка замечали, что я как бы замираю, когда приходит черед мне что-то сказать. Я сама заметила, что повторяю много слогов и звуков, в возрасте около 12 или 13 лет. Это было и время, когда решили развестись мои родители. Говорю об этом, поскольку считаю, что развод родителей несомненно повлиял на мой Гексагон Заикания (термин Джона Харрисона).

Гексагон Заикания – это модель, которая описывает эмоции, поведение, восприятие, физиологический отклик, намерения и убеждения человека, который заикается. Джон полагает, что если взять даже только одну точку Гексагона Заикания и начать ее раскачивать, разрушать или сдвигать со своего места, то заикающийся попадет в состояние речевого ступора и заикания. Могу сказать, что я чувствовала это во многих моментах из своей жизни.

Один конкретный пример из жизни. Помню ночь, когда я ужинала в компании примерно девяти взрослых, включая отца и мою сестру. Я сидела тихо, чувствовала себя довольно стесненно, не особенно участвовала в общем разговоре, пока не решила что-то сказать.

Я начала рассказывать всем о фильме, который посмотрела: «Взломщики сердец» (I Heart Huckabees). Но когда дело дошло до названия фильма, то непроизвольно начала заикаться на слове «heart», сделав примерно четыре-пять «заходов». Я застряла на «I Heart» на какое-то время, и знаю, что должна была выглядеть полной дурой. Я почувствовала, что краснею, а от всей ситуации остался для меня только этот злосчастный момент заикания.

Я чувствовала, что делаю все бессознательно, это самое обычное состояние у заикающихся при ступоре. Моя сестра, которая сидела рядом со мной, по доброте душевной помогла мне, и я завершила фразу с ее помощью. Хотя и было бы хорошо закончить фразу самой, но мне позарез нужен был кто-то, кто бы за меня заступился. Я была совершенно подавлена.

В этой ситуации мои детские убеждения удерживали меня от того, чтобы выразиться четко и спокойно. У меня было глубокое подсознательное убеждение, что взрослые превосходят меня, что они умнее, они более ясно выражают свои мысли. Моими намерениями в тот момент было произвести впечатление на всех взрослых своей свободной, умной речью, тогда как в реальности взрослые, скорее всего, не ожидали от меня ничего вообще. Они просто хотели увидеться со мной, также как и со всеми, и вкусно поесть. Кого беспокоило, заикаюсь я или нет?

Я ПРИЗНАЮ ПРОБЛЕМУ
В середине учебного года, который был за два года до выпускного, я, наконец, поняла, что у меня проблемы с речью. Я очень хорошо видела, что чаще, чем нужно, задумываюсь о том, как сказать. Заметила я также, что чаще обычного повторяю начала слов и фраз. «Что же со мной не так?» - задумывалась я снова и снова.

Интересно, что я настолько уживалась с моей так называемой проблемой заикания (мне, в конце концов, пришлось ее так назвать), что я часто заговаривала о ней с подругами в различных ситуациях – на обеде, на занятиях, на переменах. Я знаю, что еще не беспокоилась об этом в той степени, как это было на следующий, предвыпускной год.

Помню, что все лето перед этим учебным годом я молилась о том, чтоб мое заикание прекратилось. К моему удивлению, в большой степени это сбылось. Я стала очень общительной тем летом и всегда очень хотела быть среди людей. Однако, осенью заикание вернулось и снова стало преследовать меня. Я была под постоянным стрессом и давлением со стороны школы, а также необходимостью снова приспосабливаться, и, таким образом, начала сдерживать свое экспрессивное, свободное «я», расцветшее несколькими неделями ранее.

В начале сентября своего предвыпускного года, когда я просматривала интернет, я наткнулась на форум yahoo под названием neurosemanticsofstuttering.com. Это было место, где можно было поговорить с сотнями других заикающихся о том, как одолеть заикание. Я немедленно зарегистрировалась на форуме и еженедельно посылала туда сообщения. За недели и месяцы у меня появилось более глубокое понимание заикания и того, как отвязаться от этой проблемы раз и навсегда.

Я до сих пор довольно активная участница этого форума, на котором сейчас зарегистрировано около 700 участников, и который все растет. Я участвовала во многих интересных и познавательных дискуссиях на тему заикания: как избавиться от него, какие методики наиболее перспективны, где можно найти дополнительную поддержку, как пережить «трудные» времена. Я встречалась с логопедами, со специалистами НЛП (нейролингвистического программирования), со взрослыми, у которых заикаются дети, с заикающимися взрослыми, с детьми моего возраста, которые заикаются, и, главное, со взрослыми, для которых заикание уже в прошлом. Я готова общаться со своими коллегами по форуму каждую неделю и узнавать все больше об этой смущающей меня проблеме, называемой заиканием.

ЧТО ДЛЯ МЕНЯ БЫЛО ПОЛЕЗНЫМ
Форум neurosemanticsofstuttering помог мне вырасти не только как человеку с заиканием, но и как женщине, как другу, как человеку, которому можно довериться, и просто как человеку. Я узнала, как лучше найти общий язык с братом, как научить людей быть терпеливыми при общении со мной, когда у меня бывают ступоры, как постоять за себя, когда кто-то подсмеивается над тобой, и самое главное, как говорить более уверенно, выразительно и именно то, что хочешь сказать.

Я узнала о самых рекомендуемых книгах в помощь заикающимся, чтобы одолеть чувство стыда, боязни, горести и смущения. Прочитала множество вдохновляющих цитат, помогающих мне переживать тяжелые времена. Получила различные ссылки на статьи и сайты, помогающие выстроить углубленное понимание заикания.

Самое главное, я пообщалась со многими понимающими людьми с форума, которые подтолкнули меня сделать свой выбор в преодолении заикания. Эти люди также дали мне массу советов в поддержку и наставлений в те тяжелые дни. Я получила, и получаю до сих пор вдохновение и мотивацию в каждом, кто входит со мной в контакт на форуме.

У меня появилось много близких друзей, и я в долгу перед этими людьми за всю ту помощь, поддержку и любовь, которыми они одарили меня за эти последние 15 месяцев. Группа neurosemanticsofstuttering поставила меня на ноги, чтоб я смогла, наконец, начать решать свои проблемы с заиканием, и я за это очень благодарна.

Вдобавок к тем открытиям, что я сделала на форуме, я кое-что открыла и в отношении логопедии. В сентябре 2006 года я начала курс логопедии. Я полагала, что логопедия будет последним элементов в паззле заикания, но это было не так. Я не хочу отрицать логопедию, но, как бы то ни было, хочу предупредить, что сама по себе логопедия не может быть тем самым решением или тем самым лекарством от заикания.

Допускаю, что кто-то одолевает заикание при правильной логопедии, но в моем случае я пока так не скажу. Я прохожу курс только примерно три месяца, поэтому не могу вам сказать, когда покончу с заиканием, а даже если это и произойдет, то будет ли это заслугой только логопедии. Тем не менее, у меня и уже есть, и еще происходят существенные сдвиги, это было заметно даже после месяца или двух месяцев посещения логопеда.

На занятиях с логопедом я узнала о многих способах и средствах коррекции заикания, о том, как улучшить плавность речи и существенно повысить уверенность в себе. Я поговорила о своих задачах с логопедом и постепенно начала их выполнять. Поскольку я занимаюсь с логопедом только последние пару месяцев и встречаюсь с ним раз в неделю, у меня еще не было особых возможностей по-настоящему опробовать свои наработки дома с семьей, с друзьями и даже с незнакомыми людьми, что для меня самое главное. Однако, у меня как-то уже был поход в библиотеку, и я попробовала там то, чему научилась, и все прошло очень хорошо. При общении с работниками библиотеки мне было немного страшно, но я поняла, что вполне могу себе такое позволить.

Работники библиотеки только немного поулыбались и похихикали, когда я начала заикаться. Но я знаю, что мое заикание и близко не трогает их настолько, насколько это задевает меня.

Вероятно, они и даже и не думают об этом. Помните, что людям на самом деле глубоко все равно, что мы заикаемся. Только потому, что мы сами так все воспринимаем, они в какой-то момент обращают на это внимание и реагируют соответственно. К нам относятся так, как к любому человеку с нормальной речью, который подойдет после нас.
ВСЕ ДЕЛО В ОЖИДАНИЯХ
Как и любой отчаявшийся в хорошей речи заикающийся, я ожидала быстрого результата. Но вскоре поняла, что восстановление речи займет много времени. Нам, как заикающимся, не следует просто так ждать, что это самое заикание, которое так прикипело к нам, которое нам настолько привычно, уйдет просто так, если мы применим выбранную технику, либо уделим этому немного внимания.

Поначалу я ожидала быстрой перемены, но желаемого результата не видела. Я занималась самообманом. Я шла на поводу своих ожиданий, а не намерений. Я ожидала быстрого успеха, а когда он не пришел, была сильно разочарована.

Вместо этого, как говорит Джон Харрисон, позвольте себя вести своим намерениям, а не ожиданиям, потому что тогда вы не ориентируете себя на разочарование; четко обозначайте свои цели, и ваша мотивация всегда будет на уровне. Я только начинаю следовать этому, и уже обнаруживаю все больше согласия с собой и с окружающим меня миром. Я, наконец, согласилась с тем, что заикание это часть меня. Это то, что делает меня Кристиной, и это, в конечном счете, образ жизни, с которым я должна иметь дело.

У МЕНЯ ЕСТЬ ВЫБОР
Даже несмотря на то, что заикание на данный момент является моим образом жизни, я не позволяю, чтоб оно управляло мной, не позволяю самой себе следовать установкам моего прежнего заикания. У меня сейчас есть выбор: либо отрицать свое заикание и всякую надежду на улучшение оставшейся части моей жизни, либо найти пути для работы с ним, для контроля над ним, для жизни с ним. Я выбрала последнее, конечно, потому что знаю, что у меня есть надежда. Я приняла свое заикание, даже если оно мне и не нравится временами, и приняла решение жить своей жизнью, вопреки небольшой проблеме с заиканием.

Самым последним, что произошло со мной вследствие занятий с логопедом, стали перемены в том, как я вижу себя и свое заикание. В самом начале курса логопедии в сентябре моей целью было получить, наконец, свободную речь. Моя цель сегодня, в середине декабря, - чтоб я устраивала саму себя при разговоре.

Я вижу эту цель гораздо более реалистичной и здравой, и мой логопед полностью со мной согласен. Выбор довольствоваться своей речью более реалистичен хотя бы потому, что никто не обладает идеальной речью, абсолютно и полностью свободной. Цель, чтобы речь всегда была плавной, слишком хороша, чтобы быть правдой, и практически недостижима. Мой совет всем заикающимся: найти время и спросить у себя, какую вы ставите себе конечную цель.

Помните, что вы – тот единственный человек, которого стоит принимать во внимание. Вам предстоит прожить с собой всю свою жизнь. Вы, и только вы будете определять, на что будет похожа эта жизнь, и как вы будете чувствовать себя изо дня в день.
БЕСКОРЫСТНЫЙ ТРУД

Ричард Пэрент

В середине 80-х я переводил статьи о заикании на французский (французский – для меня родной язык, а переводы – мое хобби) для группы самопомощи в Монреале. Тогда я впервые встретил оригинальную статью Джона Харрисона о Гексагоне Заикания. Для меня этот перевод стал настоящим прорывом: я впервые что-то узнал о природе заикания и о том, что это, по сути, система со множеством граней. Я подозревал, что мое умеренное заикание было проблемой скорее психологической, нежели физической, но я не знал, что мне делать, поскольку был не в состоянии четко это уяснить. Статья о Гексагоне Заикания дала мне то, в чем я нуждался, чтобы начать свой путь.

Вскоре после этого я приобрел одно из первых изданий руководства Джона по публичным выступлениям. Поскольку еженедельные встречи для нашей группы были темой непроработанной, я перевел 10 упражнений (они входят в книгу, которую вы сейчас читаете) и организовал группу, чтобы с этим попробовать. Все участники получили огромный опыт. В возрасте 40 лет я обнаружил, что могу не только выступать перед другими, но и получать от этого удовольствие. Какое же это открытие для заикающегося!

Год спустя я вступил в Клуб Ведущих. Ух ты! Еще одно открытие. Этот четырехлетний опыт изменил мое представление о том, кто я. У меня стало больше связей с моим настоящим Я. После интроверта и неуверенного в себе человека, считавшего необходимостью угодить другим, я вдруг понял, что вовсе не должен ограничивать свою жизнь из-за возникающего вдруг заикания. Я мог развиваться и как личность, и как яркий и доходчивый оратор. Клуб Ведущих был для меня тем лекарством, которое требовалось, чтобы излечить «внутреннего человека».

Мы хотели, чтобы Джон поделился своими мыслями с другими, поэтому пригласили его в Монреаль в июне 1994 года при содействии Еврейской Больницы общего профиля Монреаля. Он обратился в профессиональное сообщество Квебека и договорился о проведении семинара, который он вел в крупных городах США. Был успех при полном аншлаге.

Потом был 14-летний перерыв, когда между мной и Джоном контакты практически прекратились. Мы обменивались Рождественскими открытками, но каждый из нас занимался своей собственной жизнью.

В 2008 году я обнаружил, что книга Джона подрастала все эти годы, и состояла теперь уже более чем из 500 страниц. Поскольку Джон оставил книгу в свободном доступе в виде файла PDF, я скачал ее и электронной почтой выразил ему свою признательность. Его ответ пришел мгновенно: «Эй, Рик! Может, тебе будет интересно перевести некоторые из этих статей на французский?». Конечно же, я согласился.

И вот я приступил к работе, начав с тех статей, которые были для меня наиболее интересны. Тогда ни Джон , ни я не ожидали, что я стану переводить всю книгу целиком. Но я быстро обнаружил, что все в книге было для меня интересным. Я мог видеть собственное отражение в каждом комментарии Джона и его соратников. В какой-то момент я понял, что обязан перевести всю книгу. Что я и сделал. Как и английское издание, французская версия книги доступна в бесплатном варианте.

Помимо этого, я начал распространение концепции Гексагона Заикания во франкоязычном мире, и мы получаем много благодарностей, в основном из Африки, континента, где недостаток материалов для заикающихся особенно чувствуется. Я помог также с переводом книги на испанский, связав Джона с Арасели Эррерой, который перевел ее для Испанского Фонда Заикания (Fundación Española de la Tartamudez), распространив, таким образом, концепцию Гексагона Заикания в той части земного шара, которая говорит на совершенно другом языке.

КОГДА ЖЕ ЗАГОРИТСЯ ЗЕЛЕНЫЙ?

Хэйзел Перси
Вопрос «когда же загорится зеленый?» выглядит как начало веселой шутки! Тем не менее, я считаю светофор очень подходящей метафорой, когда рассказываю о своем пути к здоровой речи. Надеюсь, что в моей истории люди, которые заикаются, смогут найти помощь и поддержку.
КРАСНЫЙ
Мне 40 лет. Замужем, живу в Великобритании, имею проблемы с заиканием с раннего детства. Хотя оно и началось с легкого, но значительно усилилось в подростковом возрасте. С того времени я все больше видела перед собой по жизни «красный», будучи не в состоянии двигаться вперед из-за опасений по поводу речи.

Поскольку заикалась я в любой речевой ситуации (кроме, может, когда сама с собой, хотя и здесь абсолютной плавности не было), то чувствовала себя взаперти, когда дело касалось выбора жизненного пути. Например, выбор работы был обусловлен не моими способностями или интересами, а тем, как много мне придется говорить. Я выбирала самый легкий путь избегания и, следовательно, зачастую была занята чем-то скучным, не приносящим удовлетворения и чувствовала себя не в своей тарелке.

Когда я работала, то иногда избегала деловых переговоров по телефону, а когда набиралась смелости их начать, то чувствовала стыд, унижение и ощущала большое физическое напряжение при разговоре.

Социальные контакты были также затруднительны, даже в относительно комфортной зоне собственного дома с семьей и друзьями. Много раз я предпочитала промолчать, когда должна была что-то сказать, потому что знала, что стоит мне открыть рот, как начнется та самая физическая борьба, которая оставит после себя эмоциональное и физическое опустошение.

Если я видела наших соседей, занятых в своем саду, я частенько избегала разговоров с ними. Либо ждала, пока они уйдут, чтобы выйти самой, либо делала вид, что не вижу их, либо изображала слишком сильную занятость, будто мне не до разговоров.

Что они должны были подумать! И не то, что я хотела бы быть недружелюбной: мне просто было слишком неловко и боязно стоять и заикаться при них.

Вскоре после рождения нашей первой дочери, в июне 1999 года, я четко помню, как сказала мужу, что он сам должен читать все сказки на ночь. Я не видела для себя ни малейшей возможности делать это самой. Короче говоря, из-за своего заикания я ставила себя ниже других людей, притом несостоявшейся как человек. В результате этого я всегда все усложняла в попытках как-то скомпенсировать свой речевой недостаток.

Хотя у меня и было заметное и довольно сильное заикание, я особо не пользовалась его преимуществами. Это значит, например, что только в крайних случаях я могла заменить «трудное» слово на «легкое». На мой взгляд, любое слово бывает сложно сказать, поэтому, как правило, я не вижу особого смысла в попытках замены! Единственным исключением был день свадьбы, когда страх начать заикаться прилюдно был особенно велик. По этому случаю, брачная церемония была изменена таким образом, что все, что мне пришлось сказать самой было «я согласна», а потом просто надо было повторять какие-то слова вместе с мужем, что, конечно, сделать было не сложно.

Такое положение вещей дало мне громадную мотивацию что-то пытаться изменить. Когда я была еще подростком, я прошла несколько курсов традиционной логопедии, но они оказались бесполезны. Когда мне было уже за двадцать, я побывала на нескольких курсах в Великобритании, которые проводили люди, одолевшие собственные проблемы с речью. Хотя помощь какая-то и была, по крайней мере, это позволило мне облегчить общение с близкими и друзьями, но говорить приходилось настолько медленно, что его сложно было использовать в ситуациях реальной жизни. Со временем, я понемногу отошла от него и вернулась к своей старой речи.

Тем не менее, в сентябре 2000, когда мне было 34, в моей жизни произошел драматический поворот. Я услышала о программе МакГуайра. Программе, в которой затрагиваются как физические, так и психологические аспекты заикания. Я почувствовала, что надо ее попробовать. В конце концов, я ничего не теряла. Именно во время моего первого прохождения курса я поверила, что «красный» поменялся на «желтый».
ЖЕЛТЫЙ
В моем случае этап «Желтого» продлился в течение пяти лет и был временем перемен во многих отношениях. Это было также временем подготовки к дальнейшим переменам, для продвижения к «Зеленому» или «Идите», но об этом чуть позже. Я присоединилась к программе МакГуайра и впервые почувствовала вкус того, чего была лишена все эти годы - вкус жизни без ограничений и заикания.

В ходе этого четырехдневного курса я услышала себя говорящей свободно настолько, насколько мне оставалось только мечтать. Не только в условиях кабинета, но и на улицах с обычными людьми и даже при публичных выступлениях на городской площади! Впервые с детства я увидела, что физически могу произносить именно те слова, которые хотела сказать, в присутствии другого человека; и для меня это было удивительно и восхитительно!

С этого момента я поняла, что моя жизнь уже никогда не будет такой, как прежде. Так оно и случилось.

Когда я вернулась домой, то обнаружила, что обрела возможность почувствовать новую свободу в изрядном количестве речевых ситуаций. Но, в то же самое время, сделать это трудно и физически и психологически, и иногда я, бывало, смотрела на «нормальных людей» и удивлялась: «отчего мне нужно затратить столько усилий, чтобы сказать что-то, когда другим это настолько легко?» Более того, вопреки всем моим усилиям, мне иногда было сложно воспользоваться новой техникой речи в определенных ситуациях, и я не понимала, в чем была причина!

В то время я полагала, что заикание вызывалось неким мозговым нарушением, и что контроль физического поведения – это единственная возможность двигаться вперед. Помимо этого, я, в общем, не особо обращала внимание на мысли, которые возникали у меня до речевого ступора. За многие годы, они оказались вне пределов осознания. Более того, хотя я всегда чувствовала тревогу и напряжение и до и в процессе ступора, я ни в коей мере не приравнивала их к факторам, способствующим такому поведению. Просветы в моей голове появились, когда в 2003 я прочитала книгу Джона Харрисона «Как побороть свой страх публичного выступления» (нынешнее название - «Переосмысление заикания»).

Что касается меня, то книга Джона ответила на массу вопросов относительно природы ступоров и заикания; и впервые в своей жизни я изменила убеждение, что моя проблема с речью вызвана каким-то неизлечимым мозговым нарушением. Вместо этого я укрепилась в том, что заикание - это самодостаточная система («Гексагон Заикания»), которую я создала и лелеяла многие годы. История собственного излечения Джона, его понимание проблемы, дали мне настоящую надежду на то, что однажды я смогу и сама стать полностью свободной!

Помимо того, что книга Джона дала мне прилив вдохновения, я получила и инструмент для работы над собой. Получив новые знания, что именно должна я теперь предпринять? Надо ли поменять курс в отношении собственного излечения? В конце концов, если я иду по пути контроля симптомов заикания, то тот ли это путь, по которому мне следует двигаться? И вот, с легкой руки Джона, начались несколько месяцев внутреннего конфликта и метаний с моими раздумьями на эту тему. Хотя я и оставалась как-то связанной с программой МакГуайра, но я была совершенно не уверена в правильности взятого курса. Озарило меня в июне 2004 года, когда я принимала пищу в окружении 100 человек или, может, побольше. Все, казалось, болтали и весело проводили время. Все, кроме меня. Я сидела за столом, чувствуя растерянность и подавленность от того, настолько я боялась показать свое заикание перед людьми. Что-то надо было менять, и как можно быстрее.

Примерно тогда же я начала просматривать интернет в поисках того, что еще могло бы помочь заикающемуся, и наткнулась на сайт www.masteringstuttering.com. Сайт нейросемантики. Я начала читать там статьи о ступорах и заикании и вскоре полностью погрузилась в эту тему. Прочитанное имело для меня громадное значение и способствовало углублению понимания сути речевых ступоров.

Особенно меня привлекли утверждения Тима Макеси (Tim Mackesey), и летом 2004 года я договорилась с ним о нескольких консультациях по телефону. Именно в ходе этих консультаций я впервые начала применять паттерны нейросемантики (и НЛП) к своей речевой проблеме. Тим провел меня через различные паттерны, но самым полезным, по моему мнению, был для меня реимпринтинг на линии времени (Time-Line Re-imprinting). Используя этот паттерн, я провела дома в одиночестве много времени, перепроживая прошлые обидные воспоминания о своих ступорах. Я просмотрела в свете своего высшего духовного источника все свои обиды, связанные с этим, простила всех, кто непреднамеренно причинил мне душевную боль. И конечно, должна была простить и себя, поскольку, просматривая свои мысли, поняла, что очень часто судила своих слушателей слишком сурово!

По мере выполнения всего этого (с помощью Тима) я постепенно стала менять свое представление о других людях и, в частности, об их реакции на мое заикание. Кроме того, я решила провести один эксперимент. Несколько недель я звонила по многим магазинам и конторам, задавала короткие и не очень конкретные вопросы, позволяя себе при этом открыто заикаться. Моей целью было посмотреть, как слушающие меня будут реагировать на мою заикливую речь. Должна признаться, что результат для меня был поразителен! В девяти случаях из десяти никакой реакции не было вообще. Люди слушали и, похоже, больше интересовались тем, что я хочу сказать, нежели тем, как я это говорю! Единственной реакцией, которую я заметила, было «простите», если кто-то не совсем уловил то, что я пыталась сказать. Подобным же образом, я позадавала вопросы и в местных магазинах. Я всегда устанавливала зрительный контакт, улыбалась, смотрела настолько уверенно, как только могла, и говорила то, что хотела сказать. Снова я позволила себе заикаться «в открытую», и снова люди, кажется, уважали меня и выслушивали то, что я должна была сказать.

В это же время я поступила на курсы публичных выступлений в местном колледже. Эти курсы представляли собой 30 вечерних занятий, проводимых в течение года. Моей целью было дальнейшее понижение собственной чувствительности к своему заиканию перед людьми. По мере прохождения курса по ответной реакции я могла вдруг замечать, что веду себя уверенно, спокойно, речь моя интересна, несмотря на присутствие заикания. Мое первоначальное суждение о чужой реакции на свое заикание было совершенно неверным, а результатом стало изменение таких воззрений. Другие люди – это просто другие люди, они похожи на меня, со своими собственными заботами и проблемами. Конечно, существует и меньшинство, которое не настолько терпеливо и понимающе, когда встречается с заиканием (возможно, они просто мало о заикании знают), но эта их реакция – полностью их проблема.

Когда занятия с Тимом закончились, я снова встала перед выбором: что же делать дальше. У меня еще оставался очень большой интерес к нейросемантике, но еще я остро понимала, что мне нужно вытащить наружу те негативные мысли, убеждения, восприятия и эмоции, которые составляли основу моего заикания. В то время на этот счет у меня особых идей не было. Пришло время, я связалась с Джоном Харрисоном снова, и посредством электронной почты он помог мне сориентироваться, чтоб я начала получать представление о глубинных процессах, происходящих на самом деле. Джон предложил мне также стать членом neurosemanticsofstuttering. Я вошла в группу в декабре 2004, и это решение было более чем правильное!

Потом было шесть месяцев глубоких раздумий! У меня было очень много вопросов, и я видела, что ответы, которые я получала от различных людей, были по-настоящему прочувствованными, полезными и заставляющими задуматься. И вот пришла ночь на 8 января 2005 года! Лежа в постели, я почувствовала, будто открылись шлюзы в моем сознании! Было чувство, что хлынул поток похороненного мной негатива, убеждений и представлений. Все оказалось на поверхности. Помимо всего прочего, стало ясно, что я всегда ждала одобрения со стороны других (признак низкой самооценки). Кроме того, я боялась отторжения со стороны социума, и чувствовала собственную ущербность как человека, из-за своего заикания. Этот процесс шел волнами всю ночь. Конечно же, мне просто необходимо было написать об этом, поскольку к утру я чувствовала себя обломком кораблекрушения! Еще я чувствовала себя переполненной всем этим. Передо мной предстала огромная куча дерьма, имеющего отношение ко мне, к моему заиканию, и с которым надо было что-то решать. В какой-то момент я подумала, что хочу потерять все это и забыть. Но рассудок взял вверх (как мне кажется). Я поняла, что нужно проработать все это с психотерапевтом, а поскольку Боб Боденхеймер был христианином, как и я, то мне показалось, что нужно выйти на него.

За пять месяцев у меня состоялось несколько консультаций с Бобом. Я поняла, что путаю свое понимание себя, как человека, с заиканием и связанным с ним поведением, и это нужно как-то отделить друг от друга. В ходе занятий Боб часто погружал меня в воспоминания, относящиеся к заиканию (иногда детские), и проводил меня через появляющиеся паттерны. Я была совершенно потрясена негативом в мыслях, чувствах и утверждениях относительно себя, по мере того, как проходила слой за слоем. Во что-то я даже не могла поверить, пока Боб не разъяснил, что это всё идет из моей детской компоненты. Затем я рассматривала каждый негативный момент с позиций своего высшего духовного Я. После этого негатив уходил, замещаясь на более мощный позитив. Я продолжала делать это дома, работая с другими воспоминаниями по мере их возникновения. Таким образом, мое осознание себя, как человека, понемногу отделялось от поведения, связанного с заиканием. В результате всего этого, я поняла, что моя ценность как человека не зависит от того, как я говорю, и что мне более не нужно чужое одобрение.

Следуя полученному от Боба, я продолжала много времени проводить в мысленном обращении к своему высшему Я. По мере того, как я это делала, это новое восприятие себя усиливалось, и моя самооценка росла. Но затем я достигла точки, когда снова не была уверена в том, в чем состоит следующий этап. Я чувствовала себя в полном порядке как человек, у меня были позитивные представления о себе, несмотря на заикание. И это заикание было еще на большинстве слов, хотя на этом этапе ступоры были короткими и имели слабую интенсивность. Видимо, будучи в какой-то степени скептиком, я не верила, что это самое заикание может исчезнуть само собой настолько легко! То, что я иногда говорю относительно свободно, мне уже было недостаточно. И я решила снова обратиться к программе МакГуайра. Для меня это решение, насколько я понимаю, было самым правильным. Постепенно, с помощью собратьев по программе, у меня стало появляться больше свободы в речи, но я все еще чувствовала, что чего-то не хватает.

В сентябре 2005 года я посетила семинар Боба «Управление ступорами и заиканием» в Лондоне. Это было замечательно. А когда я слушала наставления и принимала участие в занятиях группы, то поняла, что действительно изменилась внутренне. Это подтвердило факт того, что у меня произошли довольно радикальные изменения в убеждениях относительно себя за последние месяцы, и моя личность, как человека, явно более не была связана с тем, как я говорю.

Я поняла также, насколько полезным бывает следовать паттерну Собственной Воли (Power Zone Pattern). Это подтвердило, как мне кажется, тот факт, что я и только я контролирую то, что я думаю и чувствую, то, как я веду себя и говорю. Я поняла также и то, насколько важно позволить другим иметь свои собственные представления, вместо того, чтобы приписывать им то, что они могут или не могут думать. Хотя то, что другие думают обо мне, и не играло более ключевой роли в моей жизни, очень хорошо было напомнить себе об этом.

На том семинаре я впервые имела честь встретиться с Джоном Харрисоном. За прошедшие пару лет или около того, он уже имел дело с образцами моей «умной речи», и пока мы говорили, отметил, что я закрепощена, в частности, в отношении силы своего голоса. После многих лет заикания, я привыкла говорить довольно тихо (либо не говорить вообще!). Обычно я хотела быть незаметной или не выделяться как-то в толпе, особенно при разговоре. Однако, я не думала, что это имеет такое большое значение. Мне казалось, что моя речь выглядит довольно естественно, потому что я так делала всегда. Но я доверилась представлениям Джона, поэтому в конце одного из занятий я согласилась на участие в эксперименте по громкости, стоя перед другими участниками. Состояло это в том, что я несколько раз говорила вдвое громче обычного, а потом мы сравнивали то, как это все воспринималось мной и другими.

Полагаю, что этот эксперимент был очень важен. Я поняла, что моя оценка собственного голоса сильно отличается от оценки со стороны. Мне представлялось, что я говорила слишком сильно и громко, другие же подумали, что это выглядит более уверенным и живым. Я решила, что после того, как занятие закончится, попробую «громкий» голос на людях и посмотрю, какой эффект это произведет. Еще я поняла, что мне нужно придать голосу больше выразительности. И снова, многолетнее заикание не позволяло мне когда-либо поупражняться в этом направлении. Единственным моим беспокойством было «как же мне выговорить это слово?». И в результате, я привыкла говорить таким вот монотонным голосом.

Был еще момент, о котором сказал на занятиях Джон, и который задел меня за живое. Он подчеркнул, что ступоры можно рассматривать как некую форму сдерживания себя, форму лишения себя энергии в попытке слиться с фоном и стать «невидимкой». Я призналась себе, что в моем случае это определенно имело место многие годы. Я всегда оберегала себя от излишнего экспонирования, даже в неречевых ситуациях. К этому времени я уже довольно спокойно относилась к спотыканиям и заиканию перед людьми. Я не чувствовала больше смущения, и не особенно боялась выставлять это прилюдно, хотя поведение такого сорта еще присутствовало, и выставляться таким образом мне было неудобно!

Конечно, противоположностью закрепощенности является раскованность, и я понимала, что громкий разговор – проявление именно этого. Но теперь я чувствовала свою готовность сделать этот шаг. Потому, при возвращении домой, я усилила громкость! Поначалу ощущалось это действительно странно, было слишком громко, но когда я продержалась несколько недель, я постепенно привыкла к этому. Я отметила также, что когда я действительно говорю громко, я чувствую себя более уверенной и мне на самом деле легче говорить. А потом я начала получать удовольствие от новой манеры речи, и, в конце концов, настал момент, когда я предпочла ее старой!

С повышением уверенности, я решила, что настало время попытаться решить проблему той самой единственной речевой ситуации, которую я до сих пор избегала. После программы МакГуайра я более или менее отказалась от практики избегания ситуаций, хотя иногда и откладывала момент вхождения в них. Была, однако, одна ситуация, связанная с речью перед определенной небольшой группой людей, в которую я все пыталась войти уже несколько месяцев. И всегда, когда приходило время, я трусила. Я не следовала своим намерениям и знала, что это плохо влияет на мой «Гексагон». И вот как-то вечером я этот шаг сделала, а сделав его, увидела, что это и вполовину не так страшно, как я себе воображала. В общем-то, я даже получила удовольствие, и часто вхожу в эту ситуацию и говорю в ней до сих пор. Для меня ситуаций избегания больше нет! Мне очень нравился собственный прогресс, и все же для меня был заготовлен еще один сюрприз!

В ноябре прошлого года было уже почти пять лет с начала моего посещения курсов МакГуайра. И снова я понимала, насколько же я изменилась за это время. Теперь я чувствовала себя намного более комфортно при разговоре с людьми. Не только с посетителями курсов, но и абсолютно со всеми! А здесь я получила на вооружение еще пару инструментов. В ходе этого курса занятий наш инструктор, Мартин Кумбс (Martin Coombs), нацелил нас на необходимость использования «намеренных запинок», то есть, намеренного удлинения первого звука слова или слов, либо имитации ступора, затем немедленного его освобождения и проговаривания слова заново. Смысл этого был в том, чтобы выставлять себя человеком, лечащимся от заикания, но очень достойным и продуманным образом, без настоящих ступоров. Когда он это говорил, я понимала, что чувствую себя неловко, представив себя выполняющей такое. Это совершенно не укладывалось в голове: заикаться перед людьми, реально «раскачивать лодку», выдавая запинки и ступоры там, где их на самом деле и не было! Но я понимала и то, что если я чувствую дискомфорт, то это признак того, что мне нужно это сделать!

И второе. Нам показали способ сделать голос более низким, не говоря ни слова, который я для себя сочла очень полезным. Хотя эти два инструмента были у меня в наличии, но я никогда не применяла их на практике. И вот с этими двумя дополнительными средствами я вернулась домой и принялась внедрять в жизнь то, чему нас научили. Именно тогда я и поняла, что в ходе этого курса у меня сошлись все звезды. Я повернула за угол и поменяла «желтый» на «зеленый», или «ВПЕРЕД!»

ЗЕЛЕНЫЙ
Как только я начала заикаться намеренно в каждой речевой ситуации, раскрыв перед всеми свое заикание, я обнаружила, насколько это расширило мои возможности! Теперь я была в роли водителя. Я могла выбирать, продолжать или нет, в зависимости от того, насколько мне самой нравилось. Могла имитировать ступор и освобождение от него, не испытывая настоящего «бесконтрольного» ступора. Сколько же в этом было свободы и удовольствия! Я выставляла себя всем как человека, который иногда заикается, но способом, который выбирала сама. Еще я обнаружила у себя ненасытное желание говорить, говорить и говорить.

Тогда же я заметила, что в том, как я говорила, была какая-то логика. Я входила во всевозможные ситуации и могла удерживать новый способ речи большую часть времени. Более того, я уже не находила, что это требует таких уж и больших физических и умственных усилий, как это было пять лет назад. На этот раз все представлялось мне гораздо более естественным и простым: полагаю, что это явилось следствием тех внутренних изменений, которые произошли в моем сознании.

Я начала посещать Клуб Ведущих (Toastmasters) и на втором заседании меня пригласили поучаствовать в застольной беседе. Я ухватилась за эту возможность! Я поднялась и проговорила перед примерно 30 людьми, которых едва знала, используя намеренное заикание, это был короткий юморной скетч. Выступление прошло прекрасно. На самом деле меня даже признали лучшим спецом по застольным беседам в тот вечер! В декабре я зачитала стихотворение перед примерно 400 людьми в церкви. И снова все прошло великолепно, и мне понравилась каждая минута этого выступления! И так все и продолжается.

Иногда у меня то тут, то там возникают мелкие запинки, но ничего серьезного, и это никоим образом не влияет на мою повседневную жизнь. Если я начинаю замечать, что сдерживаю себя по какой-то причине, то либо переосмысливаю ситуацию, в которой оказалась, немедленно, либо потом анализирую, что же происходило в моей голове. И всегда нахожу, что имеет место некий небольшой конфликт между «принять» и «избежать». Иногда я понимаю, что необычное мое поведение в ситуации разговора, это «настоящая Хэйзел», не похожая на ту, что была прежде, а поскольку для меня это сравнительно новый опыт, то и чувствую я себя слегка некомфортно. И как результат, иногда проявлялась легкая тенденция постараться и спрятать эти чувства, сдерживая себя. Однако, я понимаю, что мне нужно позволять себе дискомфорт, что это только ощущения. И еще я знаю, что чем больше я так делаю, тем легче мне будет. Какова бы ни была причина для сдерживания, я получу опыт и приму все необходимое в следующий раз, когда окажусь в подобной ситуации.

Когда я оглядываюсь назад, на мои последние пять лет, я понимаю, что на разных этапах я работала с каждой точкой своего Гексагона Заикания, и привносила в каждую немного позитива. В частности, нейросемантика сыграла ключевую роль в том, чтобы помочь мне поменять мои убеждения о себе и мое восприятие других людей. И здесь я хотела бы воспользоваться случаем, чтобы поблагодарить Боба и Тима (Bob Bodenhamer, Tim Mackesey) за всю их помощь и за все, что они делают, чтобы помочь заикающимся. Я хотела бы также поблагодарить Джона, замечательные догадки которого в огромной степени воздействовали на меня и помогли, особенно в части моего восприятия и эмоций. И, конечно же, всех моих коллег и друзей по программе МакГуайра, которые помогали, поддерживали и вдохновляли меня во многом.

Я прекрасно осознаю, что новая манера речи и способ представления себя миру нуждаются в ежедневном укреплении, чтобы стать, наконец, привычными, стать моей второй натурой. Вот почему я сейчас получаю удовольствие, расширяя свою зону комфорта и используя каждую возможность для речи. Например, находясь в магазине, я обычно начинаю разговаривать с продавцом (если за мной, конечно, нет длинной очереди!). Если я в очереди, чтобы заплатить за что-то, я часто обращаюсь к людям передо мной или позади меня с вопросом о времени. А еще я люблю поговорить с людьми у школьных ворот, где я каждый день дожидаюсь из школы своих детей.

Насколько же другой стала теперь моя жизнь! Вместо того, чтобы подниматься утром с тяжелым чувством, предвидя, что меня ожидает в каждой ситуации, где придется говорить, я просыпаюсь теперь с надеждами получить как можно больше удовольствия от речи. Я, наконец, могу показать людям себя в истинном свете!

© Hazel Percy, January 2006 E-mail: [email protected]