скачать doc
Вступление
«Дана Мне вся власть на небе и на земле! – сказал Он. –
Идите же ко всем народам и сделайте всех Моими
учениками. Крестите людей во имя Отца и
Сына и Святого Духа, учите их соблюдать все, что Я
повелел вам, и знайте, что с вами Я во все дни до
конца этого мира»1.
(Матф.28:19-20)
Вчитываясь в последние слова Иисуса Христа, сказанные Своим последователям перед вознесением, (где единственная фраза оригинала в повелительном наклонении – это «сделайте учениками»), невольно думаешь: «А что Он сказал бы Церкви, если бы это происходило теперь?» Может быть, в нашу эпоху секуляризации Он повелел бы сделать ударение на сферу образования и современные средства массовой информации? На открытие высших духовных заведений, на расширение сети христианских школ, издательств, духовно-культурных центров, на составление современных программ и сайтов для радио, телевидения и интернета? Разве наше время не отличается разительным образом от того времени? Разве города Римской империи могли бы сравниться с нашими, а состояние ума и души современного человека с состоянием жителя первых веков?
«Нам нечего бояться за будущее, если только мы не забудем того пути, которым вел нас Господь, и Его наставлений в нашей прошлой истории», - писала Елена Уайт2. Задача нести спасительный свет секулярному обществу встала перед Церковью сразу же после вознесения Христа.
Этот непохожий похожий мир
Простая Евангельская весть, звучавшая с уст галлилейских рыбаков, бывших мытарей и обращенной элиты еврейского народа, должна была достигнуть совсем непростой мир, в котором властно царствовали законы, традиции и образ жизни Римской империи, подчинившей себе огромную территорию от Британии на севере до Египта на юге, захватившей Месопотамию, Малую Азию и всю Европу западнее Рейна и южнее Дуная3.
Расширение территории покоренных народов увеличивало количество известных богов, которым теперь христиане противопоставляли единного Бога неба и земли. Каждый город имел своего бога-покровителя, и каждый бог имел свой круг обязанностей. «Крупные храмы, мелкие алтари и просто священные фигурки были повсюду: в городах и деревнях, у обочины дороги, в саду, перед лавкой торговца»4. Популярны были также колдуны и звездочеты, оракулы и провидцы. Можно сказать, что «по всей империи в самом деле было много очень религиозных людей, которые свято верили, что земного успеха и благополучной загробной
жизни можно добиться, если правильно вести себя с духами».5 Но быть религиозным и глубоко верующим не одно и тоже. Боги были везде и повсюду, но ни один из них, не требовал полного посвящения и высоких моральных стандартов поведения. Латинское выражение pax deorum , означавшее «спокойствие богов» или «мир с богами», отражало доминирующую позицию общества: богов надо задобрить, а дальше – живи, как захочешь. Внешняя религиозность народов Римской империи, достигавшая своего эпогея в храмовых торжества, была своего рода ширмой, за которой праздновала будничный час светская жизнь, наполненная роскошью, интригами, пиршествами и развлечениями.
«Они вырывали, чтобы есть, и ели, чтобы вырывать», - так лаконично описал их стиль жизни Сенека. Пиршества начинались в четыре часа и продолжались далеко за полночь. Редкие блюда из дичи, заморские фрукты, мясные деликатесы и многочисленные сорта вин удовлетворяли скорее не чувство голода, а потребности извращенного аппетита, жаждущего острых ощущений для души и тела. В угоду гостям на их глазах готовилось особое блюдо из заживо сваренной рыбы, чтобы они могли наслаждаться переменой красок и смертельной агонией. Спортивные состязания, амфитеатры и другие развлечения заменяли им современные стадионы, цирки, театры, казино и телевидение. Известные гладиаторские бои, скачки, музыкальные и танцевальные представления, театральные постановки были обычным делом. Любовь к удовольствиям вытесняла всякое чувство меры и жалости. Жизнь, как животного, так и человека не стоила ровным счетом ничего. В один из дней во времена Калигулы на сцене амфитеатра было убито до 400 медведей. Во время другого представления в годы правления Нерона несколько сот тигров были выпущены на арену, чтобы потешить зрителей борьбой со слонами и буйволами. Известно, что во время церемонии открытия Коллизея, погибло до 5000 животных; а на арене, заполненной водой по приказу Тита была в живую повторена морская битва.6
С. Холл пишет: «Жизнь горожан была отмечена всеми достижениями цивилизации. Здесь процветали торговля, образование, религия, театр, спорт»7. Любовь к философии и ораторскому искусству порождала различные школы, обучающие грамматике, арифметике, музыке, астрономии, античной поэзии, литератруре, философии, риторике. Но образование и просвещенность не могли остановить засилие террора. Насилие, казни, политические убийства и вынужденные самоубийства соседствовали бок о бок с утонченностью искусства и цивилизации. Казалось, что интриги плелись исключительно для того, чтобы сократить жизнь жертвам и принести удовольствие, богатство и положение победителям.
Несомненно, особенно в крупных городах, наблюдалось явное разделение на богатых и бедных. Богатые жили в вилах, бедные в квартирах специально построенных для этого сословия трехэтажных или четырехэтажных домов. Система водоснабжения не была совершенной, в таких домах не было водянных насосов, и вода не поднималась выше первого этажа. Люди задыхалиь от жары, особенно в разгар лета, страдали от нехватки воды. Но были построены общественные бани, в которых «горячая и холодная вода лилась из серебрянных кранов»8. Кроме того, существовал класс рабов, количество которых резко увеличилось в течение первого столетия до н.э. и первого столетия н.э.. Рабы не только выполняли грязную работу, они также производили большую часть товаров, и ремесленникам, практически, было выгоднее купить рабов и производить товары их руками, чем работать самим. Это породило огромное количество безработных праздных граждан. Так, в Риме, население которого близилось к миллиону в конце первого века, насчитывалось более 200 000 граждан еще во время правления Августа, получавших государственную дотацию зерном. «Это стало обычной практикой для императоров обеспечивать «хлебом и цирковыми представлениями», бесплатной пищей и бесплатными развлечениями безработные массы столицы»9.
Проституция и гомосексуализм процветали ничуть не меньше, чем в наши дни. Более того, им был придан еще и религиозный статус: храмовая проституция была неотъемлемым атрибутом пышных религиозных церемоний. Разврат и извращения царили повсюду. По словам Сенеки, женщины выходили замуж, чтобы развестись, и разводились, чтобы выйти замуж10. «С тех пор, как в Риме более нет бедности, нет недостатка в прегрешениях и вожделении», - писал Ювенал11. Историк первого века Тацит, описывая один из прославленных пиров, подчеркивает не только безумную роскошь, но и разнузданные нравы. «На пруду Агриппы по повелению Тигеллина был сооружен плот, на котором и происходил пир и который все время двигался, влекомый другими судами. Эти суда были богато отделаны золотом и слоновой костью, и гребли на них распутные юноши, рассаженные по возрасту и сообразно изощренности в разврате. . . . Сам Нерон предавался разгулу, не различая дозволенного и недозволенного; казалось, что не остается такой гнусности, в которой он мог бы выказать себя еще развращеннее»12.Тот факт, что «четырнадцать из пятнадцати первых римских императоров были гомосексуалистами»,13 говорит о многом.
В этот мир, полный противоречий, странной смеси религиозности и светсткости, первые христиане несли весть о распятом Спасителе и близком конце. Этот могущественный Рим, считающий себя железным и непобедимым, магистрали дорог которого подобно венным артериям все вели в сердце столицы: 80 000 км скоростных дорог первого класса и 320 000 км дорог второстепенного значения14, оказался побежденным без всяких военных технологий и интриг скромными последователями Христа из Назарета.
Каким образом христиане первых веков достигали секулярных людей своего времени? Имели ли они на вооружении особые уникальные методы? Или писали интригующие литературные произведения? Ставили особенные завораживающие спектакли? Чем можно было бы удивить и каким образом донести весть этому пресыщенному и утопающему в пороках Римскому миру? Ведь общепризнан факт, что «то, что началось как иудейская секта в 30 году от Р. Х., к 60 году выросло в мировую религию»15.
Размышляя над этим, Роберт Спенглер писал: «Чтобы обратить Эйнштейна, нужен Эйнштейн, а не эйнштеневский метод. Метод может быть важен, но исполнитель этого метода более важен. И когда исполнитель становиться «вестью», мы имеем редкую комбинацию, которая имеет неограниченный потенциал для достижения секулярного разума»16.
Секрет успеха первых христиан заключался в том, что ожидая скорого Пришествия Христа, каждый из них был нацелен на единственно важную и срочную цель: «делать учеников». Их «секретное оружие» состояло в том, что каждый христианин, в силу стремительно приближающегося события, становился живой вестью. Что бы не делали первые христиане, кем бы они не были по сословию и профессии, они все были одержимы одной идеей: делать учеников. «В то время каждый христианин был миссионером. Солдат старался завербовать новобранцев для воинства небесного; стражник старался привести своего узника ко Христу; рабыня нашептывала Евангелие в уши своей госпоже; молодая жена умоляла своего мужа принять крещение, чтобы их души пребывали вместе и после смерти; каждый, кто испытал радость пребывания в вере, старался привести к ней других»17
Перед современной Церковью стоит та же самая задача: идя по всему миру, делать учеников. Самый лучший способ достичь секулярного человека остается тем же – через вестника, который становится другом. Огонь благовестия, горящий в сердцах первых христиан, сможет разгореться и в наших церквах, если они, осознав главную суть своего существования, одна за другой станут перевоплощаться из центров духовного просвещения в «агенства по спасению людей».