скачать rtf В. А. Басистая Новое увлечение ИванаПримечание. Герой повести – простой сибирский паренек Иван. Как-то раз он заглянул в книгу пословиц русского народа и церковно-славянский словарь. «Иван точно клавиши перебирал, и дивная музыка узнавания звучала в нем мягкими и торжественными аккордами. Все эти слова, все понятия эти в Иване были, их надо было только разбудить...». В «восторге» и «изнеможении» замирает Иван, понимая, что, похоже, в языке и «коренится прочность русского человека». И дальше вместе с автором постигает он «всемогущее родное слово», которое «сильнее гимна и флага, клятвы и обета». Да вот много ли среди нас таких Иванов?! Действующие лица: Ведущий. Мать, Тамара Иванова. Иван, ее сын, одиннадцатиклассник. Ведущий. Старинных слов узорные ларцы Люблю неодолимою любовью, – Ковали их и деды, и отцы, Покинуты они задорной новью. Я к ним иду. Согнать дремучий сон Не помешает дьявольская сила… Нашел... Открыл... Какой певучий звон! Какая драгоценная могила! А. Ширяевец Ход инсценировки Иван (ходит с книгой, что-то шепчет, улыбается, удивляясь). Они во мне звучат едва-едва, Старинные, забытые слова: «Долонь», «десница», «выя», «рамена», Как некогда, в иные времена. В. Перкин Ведущий. В последние месяцы у Ивана, героя повести Распутина «Дочь Ивана, мать Ивана», появилось новое увлечение. Однажды его поразило знакомое, проще некуда, слово... Иван (про себя и вслух, улыбаясь). Во-ро-бей, «вор-бей». Воробей-вор, вора-бей... Во-рона, вор-она. Точно. Мать (появляется вечером, уставшая, присаживается, Иван помогает раздеться Тамаре Ивановне). Спасибо, сынок. Иван. Спасибо... спаси Бог (как бы продолжая размышлять). Мать. Точно, спаси и вразуми нас... А мы произносим это как пустышки, не задумываемся. Иван. Мама, а ты знаешь, что такое сволочь? (Прогуливается перед матерью с видом знатока.) Мать (мрачно). Сволочь – она и есть сволочь. Иван. А что такое «подонки»? Мать. Чего тебя потянуло туда: сволочи, подонки? Иван. Слушай, мама, и запоминай. Сволочь – это такая дрянь, которую надо стащить с дороги, где люди ходят. Слово «свóлочь» – от «сволóчь», убрать с глаз. Переставляешь ударение – и все ясно. А «подонки» – осадок на дне посудины, вредные остатки, их только выплеснуть. Мать. Гляди-ка (удивилась). Сам разглядел или кто подсказал? Иван. Я теперь к каждому слову прислушиваюсь... Вот «бездна». Что такое «бездна»? Мать. Ты у меня, что ли, спрашиваешь? Иван. У тебя, посмотрю на твое развитие... Мать: Я те покажу развитие... Доразвивались... дальше некуда. Ахнули в пропасть – вот тебе и бездна. Иван. Правильно: «прóпасть» – от «пропáсть», и она «без дна» – вот и «бездна». Мать. Учись (вздыхает). Так учись, чтоб не пропасть. Счас все шиворот-навыворот... Слова взялся разгадывать... Разгадай-ка, сумей, где хорошее и где, ой, нехорошее. Ой, Иван, берегись. Счас матери с отцом углядеть вас – никаких глаз не хватит. Сам берегись. Теперь детишкам хуже, чем в детдоме. В детдоме досмотр, там, может, ласки не хватает, а досмотр есть. Счас и при живых родителях сиротство: все под смех да под издевки пошло. Что еще-то разыскал в словах-то? Иван. Я еще интересуюсь, как слова меняют смысл. Вроде как взрослеют. Вот к примеру... к примеру, «злыдни»... Ты знаешь, что такое «злыдни»? Мать. У нас в деревне говорили: «Последние злыдни выгребли». Значит, остаток, деньги там или продукты какие, на черный день приготовленные. Иван. Если посмотреть на слово – это «злые дни». Видать, сначала оно жило с этим значением, а потом потихоньку перешло в запас для тяжелых, злых дней, злых людей. Или слово «равнодушный». Оно относилось к человеку, равного с другим, равновеликой души, а сейчас – это бездушный человек. Вон куда уехало. Мать (кивает, с усиленным вниманием смотрит на сына). Так ты, может, по этой части и пойдешь после школы? Ишь, как завлекло! (Вздыхает.) Только не кормежное, однако, это дело, это твое гадание на словах... Иван. Языкознание называется. Конечно, не кормежное. (Смеется, притопывает.) Не кормежное – еще бы!!! Мать. Чего ржешь-то, как жеребец!! Кормить-то кто будет? ... Учиться надо. Без школы плохо, со школой – тоже плохо (в раздумье). Иван (поддразнивает). С нами плохо, а без нас тоже плохо! Мать. И правильно! Ты надо мной смешки не строй. Я тоже разбираюсь. Правильное – оно и будет правильным... Иван. Как воспитали... Мать. Ничего, я вас воспитаю! Шелковые у меня станете! Иван (миролюбиво). Ма-а-ма! Как называются первые огурцы? Мать. Чего-о-о? Иван. Как называются первые огурцы, помидоры, ну и так далее… Мать. Чего ты меня дуришь? Иван. Ну, как они называются – знаешь? Мать. Так и называются. Первые, они и есть первые. Первый ребенок – первенец. Первый огурец – поди, тоже первенец. Иван. Поди... вот тебе и поди. Огурец-то – это, поди, не ребенок. Первые овощи, мама, – начатки. А как называют беременную женщину? Непраздная. Вот так. А ты «не кормежное дело». Вспомнишь начатки – и огурцы вкуснее. Мать. Хоть русские слова, и то ладно. А то сейчас понатаскали всякую дребедень, будто мы уж и не у себя дома... Иван. А почему девушку называют красной? (Посмеивается, дурачится). Красна девушка – это что? Мать. На морковке да на свекле со своей грядки возросла – вот и красная. Иван. Красная – это красивая. Так в старину говорили. Красная площадь в Москве – не от моркови же она красная..., а потому что выстроена красиво! Мать. Площадь, может, и не от моркови, а красна девушка – от моркови. Тут уж ты меня не перебьешь. От огородного своего, от чистого воздуха – вот она откуда, краса. Никакой мазни не надо. Лицо белое – от коровки, щеки жаром пышут – от чего же, как не от морковки; утром пораньше встанет да умоет глазки росой свежей, они и рады-радешеньки. А ежели коса на месте... – все на месте, так и запомни. Иван (торжественно декламирует). У красной девицы, мамы, не глаза, а очи. Жгучие очи. Не щеки, а ланиты: бархатные ланиты. Губы алые, шея лебединая, груди – это перси: трепетные перси... Мать. Что еще за персы? Рано тебе трепать от всяких персов! Ишь, туда же! Имей стыд-то! Персы! Иван. Не персы, мама, а перси-и – это по-старорусски. Когда хотели возвышенно сказать о женщине, наградить ее неземной красотой. Мать. Чем земная-то красота плоха стала? Иван. Да посмотри: с ланитами да персями, с очами да веждами совсем по-другому смотрится женщина. Боярыней смотрится. Павой. Знаешь, что такое «пава»? «А сама-то величава, выступает, будто пава». Помнишь? Мать. Ладно. Хватит выставляться перед матерью. Учись, да не заучивайся. Ишь, пава... придет время – не паву себе ищи, не на перси глаза пяль, а душу почуй. Душа-то, поди, себе имена-фамилии не перебирала... нет? Иван. Не знаю. Кажется, нет. Мать. Ей это и не надо. Она скромницей живет. Терпеливицей. Вот терпеливицу-то и ищи. А паву твою я и знать не желаю. |