Прогресс - это одна из форм развития, характеризующаяся такими необратимыми изменениями явления или целостный системы, в результате которых осуществляется их переход от низшего к высшему, от менее совершенному к более совершенному состоянию. Дав определение прогресса, необходимо в первую очередь выяснить, о чьем прогрессе - индивида, социальной группы, общества или всего человечества - идет речь? Это далеко не праздный вопрос, потому что прогресс индивида имеет свои характеристики и свои критерии, не совпадающие с таковыми применительно к обществу или человечеству.
Общественный прогресс - это направление развития человеческого общества, рода "человек", характеризующиеся такими необратимыми изменениями человечества со всеми аспектами его жизнедеятельности, в результате которых осуществляется переход человечества от низшего к высшему, от менее совершенного к более совершенному состоянию.

Общественный прогресс - это развитие всего общества как целостности, движение к совершенству всего человечества.

В обширной литературе, посвященной общественному прогрессу, в настоящее время нет единого ответа на главный вопрос: каков общий социологический критерий общественного прогресса?

Относительно небольшое число авторов утверждают, что сама постановка вопроса о едином критерии общественного прогресса неправомерно, поскольку человеческое общество - сложный организм, развитие которого осуществляется по разным линиям, что и делает невозможным формулировку единого критерия.

Большинство же авторов считают возможным сформулировать единый общесоциологический критерий общественного прогресса. Однако уже при самой формулировке такого критерия налицо существенные расхождения. Одна часть ученых утверждает, что общесоциологическим критерием общественного прогресса является производственных сил общества.

Серьезным аргументом в пользу данной позиции является то, что сама история человечества начинается с изготовления орудий труда и существует благодаря преемственности в развитие производственных сил.

Недостатком этого критерия является то, что оценка производственных сил в статике предполагает учет их количества, характера, достигнутого уровня развития и связанной с ним производительности труда, способности к росту, что весьма важно при сопоставлении различных стран и ступеней исторического развития. Например, количество производственных сил в современной Индии больше, чем в Южной Кореи, а их качество -ниже.

Если в качестве критерия прогресса берется развитие производственных сил; оценка их в динамике, то это предполагает сопоставление уже не с точки зрения большей или меньшей развитости производственных сил, а с точки зрения хода, быстроты их развития. Но в таком случае возникает вопрос, какой период должен браться для сопоставления.

Другая часть авторов, учитывая те затруднения, которые возникают при использовании рассмотренного выше критерия, считает, что все трудности будут преодолены, если взять в качестве общесоциологического критерия общественного прогресса способ производства материальных благ.

Веским аргументом в пользу такой позиции является то, что фундаментом общественного прогресса является развитие способа производства в целом, что при учете состояния и роста производственных сил, а также характера производственных отношений можно гораздо полнее показать прогрессивный характер одной формации по отношению к другой.

Отнюдь не отрицая того, что переход от одного способа производства к другому, более прогрессивному, лежит в основе прогресса в целом ряде других областей, оппоненты рассматриваемой точки зрения почти всегда отмечают, что при этом остается не решенным главный вопрос: как определить саму прогрессивность этого нового способа производства.

Третья группа авторов предлагает взять в качестве общесоциологического критерия и степень развития производственных сил, и степень свобод в обществе. Этот двуединый критерий общественного прогресса с первого взгляда подкупает тем, что учитываются в единстве отношения человека к природе и к обществу, к естественным и общественным силам.

Однако "ахиллесова пята" этой позиции заключается не только во внутренней несогласованности элементов предлагаемого критерия, но и в ее нацеленности на анализ антогонистической формы общественного прогресса.

Четвертая группа авторов, справедливо считая, что человеческое общество - это прежде всего развивающееся сообщество людей, выдвигает в качестве общесоциологического критерия общественного прогресса развития самого человека.

Важнейшим аргументом в пользу такого критерия общественного прогресса является то, что говорит о поступательном развитие человечества, не говоря о прогрессе человека, людей, составляющих это человечество, - нелепо. Бесспорно и то, что ход человеческой истории действительно свидетельствует о развитии людей, составляющих человеческое общество, их общественных и индивидуальных сил, способностей, задатков.

Отмечая несомненно достоинства такого подхода, позволяющего измерять общественный прогресс поступательным развитием самих субъектов исторического творчества - людей, нельзя не
отметить ряд сложностей, возникающих при практическом использовании данного критерия в качестве общесоциологического.

Проблема общественного прогресса и его критериев.

Прогресс - это одна из форм развития, характеризующаяся такими необратимыми изменениями явления или целостный системы, в результате которых осуществляется их переход от низшего к высшему, от менее совершенному к более совершенному состоянию. Дав определение прогресса, необходимо в первую очередь выяснить, о чьем прогрессе - индивида, социальной группы, общества или всего человечества - идет речь? Это далеко не праздный вопрос, потому что прогресс индивида имеет свои характеристики и свои критерии, не совпадающие с таковыми применительно к обществу или человечеству. Общественный прогресс - это направление развития человеческого общества, рода "человек", характеризующиеся такими необратимыми изменениями человечества со всеми аспектами его жизнедеятельности, в результате которых осуществляется переход человечества от низшего к высшему, от менее совершенного к более совершенному состоянию.

Общественный прогресс - это развитие всего общества как целостности, движение к совершенству всего человечества.

В обширной литературе, посвященной общественному прогрессу, в настоящее время нет единого ответа на главный вопрос: каков общий социологический критерий общественного прогресса?

Относительно небольшое число авторов утверждают, что сама постановка вопроса о едином критерии общественного прогресса неправомерно, поскольку человеческое общество - сложный организм, развитие которого осуществляется по разным линиям, что и делает невозможным формулировку единого критерия.

Большинство же авторов считают возможным сформулировать единый общесоциологический критерий общественного прогресса. Однако уже при самой формулировке такого критерия налицо существенные расхождения. Одна часть ученых утверждает, что общесоциологическим критерием общественного прогресса является производственных сил общества.

Серьезным аргументом в пользу данной позиции является то, что сама история человечества начинается с изготовления орудий труда и существует благодаря преемственности в развитие производственных сил.

Недостатком этого критерия является то, что оценка производственных сил в статике предполагает учет их количества, характера, достигнутого уровня развития и связанной с ним производительности труда, способности к росту, что весьма важно при сопоставлении различных стран и ступеней исторического развития. Например, количество производственных сил в современной Индии больше, чем в Южной Кореи, а их качество -ниже.

Если в качестве критерия прогресса берется развитие производственных сил; оценка их в динамике, то это предполагает сопоставление уже не с точки зрения большей или меньшей развитости производственных сил, а с точки зрения хода, быстроты их развития. Но в таком случае возникает вопрос, какой период должен браться для сопоставления.

Другая часть авторов, учитывая те затруднения, которые возникают при использовании рассмотренного выше критерия, считает, что все трудности будут преодолены, если взять в качестве общесоциологического критерия общественного прогресса способ производства материальных благ.

Веским аргументом в пользу такой позиции является то, что фундаментом общественного прогресса является развитие способа производства в целом, что при учете состояния и роста производственных сил, а также характера производственных отношений можно гораздо полнее показать прогрессивный характер одной формации по отношению к другой.

Отнюдь не отрицая того, что переход от одного способа производства к другому, более прогрессивному, лежит в основе прогресса в целом ряде других областей, оппоненты рассматриваемой точки зрения почти всегда отмечают, что при этом остается не решенным главный вопрос: как определить саму прогрессивность этого нового способа производства.

Третья группа авторов предлагает взять в качестве общесоциологического критерия и степень развития производственных сил, и степень свобод в обществе. Этот двуединый критерий общественного прогресса с первого взгляда подкупает тем, что учитываются в единстве отношения человека к природе и к обществу, к естественным и общественным силам.

Однако "ахиллесова пята" этой позиции заключается не только во внутренней несогласованности элементов предлагаемого критерия, но и в ее нацеленности на анализ антогонистической формы общественного прогресса.

Четвертая группа авторов, справедливо считая, что человеческое общество - это прежде всего развивающееся сообщество людей, выдвигает в качестве общесоциологического критерия общественного прогресса развития самого человека.

Важнейшим аргументом в пользу такого критерия общественного прогресса является то, что говорит о поступательном развитие человечества, не говоря о прогрессе человека, людей, составляющих это человечество, - нелепо. Бесспорно и то, что ход человеческой истории действительно свидетельствует о развитии людей, составляющих человеческое общество, их общественных и индивидуальных сил, способностей, задатков.

Отмечая несомненно достоинства такого подхода, позволяющего измерять общественный прогресс поступательным развитием самих субъектов исторического творчества - людей, нельзя не
отметить ряд сложностей, возникающих при практическом использовании данного критерия в качестве общесоциологического.

Проблемы научности философского мировозрения. Философия и наука. Функции философии.


Непосредственной целью науки является описание, объяснение и предсказание процессов и явлений действительности, составляющих предмет ее изучения, на основе открываемых ею законов. Философия всегда втой или иной степени выполняла по отношению к науке функции методологии познания и мировоззренческой интерпретации ее результатов. Философию объединяет с наукой также и стремление к теоретической форме построения знания, к логической доказательности своих выводов. Европейская традиция, восходящая к античности, высоко ценившая единство разума и нравственности, вместе с тем прочно связывала философию с наукой. Еще греческие мыслители придавали большое значение подлинному знанию и компетентности в отличии от менее научного, а порой и просто легковесного мнения. Такое различие имеет принципиальный характер для многих форм человеческой деятельности, в том числе и для философии. Так чем же являются результаты интеллектуальных усилий философов: надежным знанием или только мнением, пробой сил, своего рода игрой ума? Каковы гарантии истинности философских обобщений, обоснований, прогнозов? Вправе ли философия притязать на статус науки или же такие притязания беспочвенны? Попробуем ответить на эти вопросы обратившись к истории.

Первую попытку обрисовать круг задач философии, перед лицом существующих и только начинающих формироваться конкретных наук, в свое время предпринял Аристотель. В отличии от частных наук, каждая из которых занята исследованием своей области явлений, он определил философию как учение о первопричинах, первопринципах, самых общих началах бытия. Ее теоретическая мощь представилась Аристотелю несоизмеримой с возможностями частных наук и вызывала его восхищение. Он назвал эту область знания 'госпожой наук', считая что другие науки, как рабыни, не могут сказать ей и слова против. В размышлениях Аристотеля отражено характерное для его эпохи резкое расхождение философской мысли и специальных дисциплин по уровню их теоретической зрелости. Такая ситуация сохранялась в течении многих веков. Подход Аристотеля надежно утвердился в сознании философов титулами 'королева наук' и 'наука наук'.

В Древней Греции философия зародилась в качестве всеобъемлющей науки - само слово 'философия' означает 'наука'. Эта наука была направлена на все, что вообще было способно или казалось способным стать объектом познания. Будучи сначала единой и нераздельной наукой, философия, при дифференцированном состоянии отдельных наук, становилась отчасти органом, соединяющим результаты деятельности всех остальных наук и одно общее познание, отчасти проводником нравственной и религиозной жизни. Идеи первоначально выдвинутые еще в античной философии, лишь в 17-18 веках превратились в естественно-научный факт

В 19-20 веках, на новом этапе развития знаний, зазвучали противоположные суждения о величии науки и неполноценности философии. В это время возникло и приобрело влияние философское течение позитивизма, поставившего под сомнение познавательные возможности философии, ее научность, одним словом развенчивающее 'королеву наук' в 'служанки'. В позитивизме был сформирован вывод о том, что философия это суррогат науки, имеющий право на существование в те периоды, когда еще не сложилось зрелое научное познание. На стадиях же развитой науки познавательные притязания философии объявляются несостоятельными. Провозглашается, что зрелая наука - сама себе философия, что именно ей посильно брать на себя и успешно решать запутанные философские вопросы, будоражившие умы в течении столетий. Ко всему прочему отличием философского знания от других является то, что философия - единственная из наук объясняет что такое бытие, какова его природа, соотношение материального и духовного в бытие. Посмотрим как наука и философия взаимодействуют между собой. Научно-философское мировоззрение выполняет познавательных функций, родственных функциям науки. Наряду с такими важными функциями как обобщение, интеграция, синтез всевозможных знаний, открытие наиболее общих закономерностей, связей, взаимодействий основных подсистем бытия, о которых уже шла речь, теоретическая масштабность, логичность философского разума позволяют ему осуществлять также функции прогноза, формирования гипотез об общих принципах, тенденциях развития, а также первичных гипотез о природе конкретных явлений, еще не проработанных специально-научными методами. На основе общих принципов рационального понимания философская мысль группирует житейские, практические наблюдения различных явлений формирует общие предположения о их природе и возможных способах познания. Используя опыт понимания, накопленный в иных областях познания, практики, она создает философские 'эскизы' тех или иных природных или общественных реалий, подготавливая их последующую конкретно-научную проработку. При этом осуществляется умозрительное продумывание принципиально допустимого, логически и теоретически возможного. Т.о. философия выполняет функцию интеллектуальной разведки, которая также служит и для заполнения познавательных пробелов, постоянно возникающих в связи с неполной, разной степенью изученности тех или иных явлений, наличием 'белых пятен' познавательной картины мира. Конечно, в конкретном- научном плане предстоит заполнить специалистам-ученым, иной общей системе миропонимания. Философия же заполняет их силой логического мышления.

Специалисты, изучающие всевозможные конкретные явления, нуждаются в общих, целостных представлениях о мире, о принципах его устройства, общих закономерностях и т.д. Однако сами она таких представлений не вырабатывают - в конкретных науках используется универсальный мысли- тельный инструментарий(категории, принципы, различные методы познания), но ученые специально не занимаются разработкой, систематизацией, осмыслением познавательных приемов, средств. Общемировоззренческие и теоретико-познавательные основания науки изучаются, отрабатываются и формируются в сфере философии. Итак, философия и наука довольно сильно взаимосвязаны, у них есть много общего, но есть и существенные различия. Поэтому философию нельзя однозначно причислять к науке и наоборот нельзя отрицать ее научность. Философия - отдельная форма познания, имеющая научные основы, проявляющая себя в те моменты и в тех областях научного знания, когда теоретический потенциал в этих областях либо мал, либо вообще отсутствует.

Философия Марксизма

Маркс родился в Трире в семье адвоката, воспитывался в культурной, доброжелательной среде. Он получил юридическое образование сначала в Боннском, а затем в Берлинском университетах. Вся его жизнь и жизнь близких ему людей была подчинена научному творчеству и революционно-практической деятельности.

Среди студентов философия Гегеля пользовалась большой популярностью. Маркс не был исключением. Покоренный оригинальным методом философа, его исследованиями в сфере проблем развития и познания, он входит в кружок младогегельянцев. Его в основном захватывают не религиозные вопросы, как большинство, а проблема целостности системы, описывающей развивающийся мир. У Гегеля его смутил вывод об успокоении развития, об абсолютном познании, о завершенной разумной действительности. И тогда он приходит к мысли, что помочь ему не может ни одна из конкретных наук, и только философия позволит ему пробиться к пониманию мира. Он обращается к истокам и основательно знакомится с историей философии.

Из всего античного богатства его особое внимание привлекают непривычные для его времени мыслители, ищущий взгляд которых нацелен на природу мира и человека, атомисты Демокрит и Эпикур. Его докторская диссертация так и называется: “О различии между натурфилософией Демокрита и натурфилософией Эпикура”. Будучи еще вполне гегельянцем, он сравнивает взгляды основоположника и последователя, делает выводы о влиянии на философию особенностей исторической эпохи. Он связывает изменения в истории с прогрессом самосознания, которое осуществляется в лице отдельных философов. Но философия для Маркса уже не способ удовлетворения собственной любознательности и форма самоутверждения, а путь к разумному переустройству мира, путь к практике.

Реализуя эту мысль, он начинает заниматься журналистикой и политической деятельностью, не прекращая теоретических изысканий. Маркс убеждается в том, что идеи, даже самые революционные, не оказывают существенного влияния на современников. А гордая в своем одиночестве критическая личность может быть просто никем не замечена. Постепенно начинают закрадываться сомнения в основах идеализма, и Маркса привлекает гуманистический антропологизм Фейербаха. У Фейербаха он научился не почитать идеи, а искать причи­ны их возникновения, происхождения; у него он почерпнул Мысль об исторически преходящем смысле идей, о том, что сущность религиозных взглядов - это выражение отношения Человека к самому себе (своей отчужденной сущности). Он согласен с Фейербахом в том, что философия нуждается в реформировании на новых основах, но не принимает его идею о Превращении новой философии в новую религию.

Серьезное внимание Маркс на протяжении всего своего творчества уделял проблеме отчуждения. Важнейшую роль она играет в системе Гегеля. Отчуждаясь, Мировой Разум проявляет себя через природу, предметы, социальные процессы. Главным пороком гегелевской логики Маркс считал, что он “всюду делает идею субъектом (подлежащим), а действительного субъекта в собственном смысле... превращает в предикат (сказуемое)”.

Общество представляет собой совокупность различных форм совместной деятельности людей, и прежде всего трудовой деятельности. Но если труд есть только средство жизни, то его результаты отделены от индивида, отчуждаются от него, становятся посторонними для человека. А так как у работника нет выбора - работать или не работать (если он не обладает собственностью, способной освободить его от этой повинности), то труд превращается в обязанность, в средство удовлетворения потребностей, реализуемых вне труда. От человека отчуждается не только продукт труда, но и сам труд. Человек, занятый такой деятельностью, не может быть ни свободным, ни ответственным; он ощущает себя элементом бездушной машины. Отчуждение труда усугубляется в ходе развития частной собственности.

Все это приводит к укреплению у работника ощущения бессилия, невозможности получить достойное вознаграждение за производительный труд, безысходной зависимости от правящих бюрократических структур, разрушению системы ценностей, чувству одиночества. Одним словом, происходит самоотчуждение.

“То, что существует для меня благодаря деньгам, то, что я могу оплатить, то есть то, что могут купить деньги, - это я сам, владелец денег. Сколь велика сила денег, столь велика и моя сила. Свойства денег суть мои - их владельца - свойства и сущностные силы. Поэтому то, что есть и что я в состоянии сделать, определяется отнюдь не моей индивидуальностью. Я уродлив, но я могу купить себе красивейшую женщину. Значит, я не уродлив, ибо действие уродства, его отпугивающая сила сводится на нет деньгами. Пусть я - по своей индивидуальности - хромой, но деньги добывают мне 24 ноги; значит, я не хромой. Я плохой, нечестный, бессовестный, скудоумный человек, но деньги в почете, а значит, в почете и их владелец. Деньги являются высшим благом - значит, хорош и их владе­лец. Деньги, кроме того, избавляют меня от труда быть нечестным, - поэтому заранее считается, что я честен. Я скудо­умен, но деньги - это реальный ум всех вещей, как же может быть скудоумен их владелец? К тому же он может купить себе людей блестящего ума, а тот, кто имеет власть над людьми блестящего ума, разве он не умнее их? И разве я, который с помощью денег способен получить все, чего жаждет человеческое сердце, разве я не обладаю всеми человеческими способ­ностями? Итак, разве мои деньги не превращают всякую мою немощь в ее прямую противоположность?”!

Частная собственность при капитализме достигает, по мнению Маркса, своего разрушительного апогея благодаря эконо­мическому развитию и особенностям способа производства этого исторического периода, и процесс отчуждения распро­страняется на все сферы человеческой жизнедеятельности: политику, искусство, культуру, науку, быт. Человек утрачивает идеалы, индивидуальные характеристики, моральные принципы, становится враждебен другим людям и окружающему миру. Личное благополучие, выраженное в вещной или властной формах, становится целью жизни.

Этот процесс прерывается самой частной собственностью, которая, стремясь к увеличению, “на первых порах... выступает как всеобщая частная собственность”. Она характерна для первой фазы коммунизма и является началом ликвидации отчуждения со всеми свойственными ей “грубостью и непродуманностью”. Хотя “коммунизм как таковой не есть цель человеческого развития, не есть форма человеческого общества”.

Цель человеческого развития - свобода, свобода каждого, а “свободное развитие каждого есть условие свободного развития всех”. Не может быть свободного государства, свободного общества, свободного класса. Может быть только свободный индивид. А он таковым станет, если ему будут служить и общество, и государство, и класс. Они должны быть так организованы, чтобы обеспечить любому человеку возможность освоения богатства культуры и реализации своих возможностей.

Процесс этот сопровождается преобразованием частной собственности, накопленной одними за счет других, т.е. индивидуальную частную собственность, основанную на собственном труде. Человек в своей истории не освобождается от отчуждения, но он может сделать отчуждаемое не враждебным, а полезным для себя.

Общество, эволюционируя, к этому и идет, но в своем развитии оно проходит несколько ступеней, отличающихся друг от друга способом производства. Маркс в разные периоды своего творчества выделял пять таких этапов: азиатский, античный, феодальный, буржуазный (современный) и общество будущего. Кроме экономических параметров, типы общества различаются у него еще и характером связи гражданского общества с государством (Маркс был не согласен с Гегелем, отождествляющим общество и государство).

В основу периодизации эволюции общества положен мате­риальный фактор (вначале Маркс говорил о форме собствен­ности, а затем о способе производства). При его применении историческая канва распадается на периоды; их назвали общественно-экономическими формациями, это философская катего­рия, а не историческая. В ней отражаются не факты и события, а наиболее существенные черты. Бесполезно искать иллюстрации для философских категорий, и ни один исторический период не является чистейшим слепком с характеристики отдельной формации.

Вообще деление Марксом истории по этому принципу не менее схематично, чем деление ее по какому-либо другому критерию. Но выделение его в середине XIX в. было несо­мненно новаторским шагом для своего времени и не потеряло актуальности в наши дни. История так многогранна, что ис­пользования одного критерия недостаточно.

Если в экономике у Маркса наибольшей конкретностью обладал товар, то в истории - индивид. Он - основа общества и государства. У него есть естественная природа и социальные свойства. А потому свои потребности человек проявляет как в сфере частных, так и в сфере общественных интересов. От­дельные индивиды организуются в различные группы и сооб­щества.

У Маркса человек занимает центральное место в системе. Он выступает не как духовное существо и не как специфический природный феномен, а как субъект исторического дейст­вия. Он активен и практичен. Человек являет собой сложное единение природного и социального, полученного от предков и приобретенного самостоятельно, физического и духовного. Процесс его возникновения и развития объективен, и поэтому человек есть высшее достижение в организации материи.

Он не обладает врожденными идеями, а его мысли появ­ляются в результате воздействия среды и тех социальных групп, интересы которых он осознанно или бессознательно представляет. Человек, вступая в мир, включается в отноше­ния не только с другими людьми, но и с предметами и соци­альными структурами, отчужденными от них. Этим самым он постигает культуру общества и его историю. “Индивид есть общественное существо. Поэтому всякое проявление его жиз­ни - даже если оно и не выступает в непосредственной форме коллективного... проявления жизни, - является проявлением и утверждением общественной жизни”.! Когда индивид достиг­нет в этих условиях самопознания, постигнет свою социаль­ную роль в истории, то он становится личностью.

Маркс охвачен идеей всеобщей коллективной взаимосвязи, общечеловеческой эмансипации; конкретный человек у него -представитель множества. Иллюзорный духовный Абсолют, представленный в качестве идеала, его не устраивает. Маркс пытается заменить его земным идеалом, который, однако, выглядит у него довольно необычно. Это противоречивый процесс расширения горизонтов индивидуальной свободы че­ловека через научно-технические революции, освобождение труда от монотонных рутинных составляющих и наполнение его творческим началом, через расширение самодеятельности и самоуправления во всех сферах жизни, через упрочение де­мократических организаций.

Универсальные гегелевские принципы движения и разви­тия, реализующие себя через внутренние противоречия, были применены Марксом к материальным системам. И если у Ге­геля весь мир предстал как саморазвитие понятий и самореа­лизация Абсолютного Духа, то у Маркса развитие материаль­ного мира постигается, отражается в изменяющихся понятиях. Значение материалистической диалектики, по мнению Мар­кса, заключается в том, что она дает возможность свободно ориентироваться в фактическом материале. Специфика любого проявления существующего (Вселенная, Природа, сознание, общество, наука, политические отношения, искусство, мораль и др.) постигается в истории его развития. Именно материаль­ное основание дает возможность проявиться во всей полноте диалектике, ибо она не допускает существования окончатель­ной завершенности, абсолюта, самодостаточности. Перестает быть косной природа, она освобождается от повторяющихся круговоротов (сохраняя вместе с тем способность к циклично­сти в развитии), исчезают общественные организации как “венец и цель прогресса” (Гегель), процесс познания уже не характеризуется бесспорными эталонными истинами, незави­симыми от человека. Изменяется бесконечно мир и сущест­вующие в нем разумные существа, изменяется и сам процесс познания и его результаты, которые проверяются практически в ходе преобразования мира человеком.

Маркс стремился создать принципиально новое целостное учение о мироздании, материалистическое в своей основе и диалектическое по особенностям развития. Но философия, как система взглядов, отражающих отношение человека к миру, и как всеобщие принципы существования природы, общества и мышления, для решения этой задачи была чрезвычайно важна, но недостаточна. Маркс довольно рано осознал, что поставленная им цель усилиями одного человека не может быть достигнута.

Подробнейшие программы, собрания богатейших материа­лов, проекты и замыслы во многом остались не реализованными. Не случайно Маркс всегда категорически возражал против использования его единомышленниками термина “марксисты”. Некоторые его намерения, после смерти автора, реализо­вал Ф. Энгельс (работа над II и III томами “Капитала”; труд о первоначальных формах человеческого общества). Маркс не успел, как собирался, создать картину всемирной истории во всей целостности и полноте, сконцентрировав свои силы с конца 40-х годов XIX в. на вопросах политической экономии, где, как он считал, кроются коренные проблемы человеческих отношений.

Влияние его идей было так велико, что еще при жизни на­чалось движение по “опровержению”, “оспариванию”, “дополнению”, “корректированию”, “развенчиванию” и т. п. его в глазах современников и представителей иных поколений. Не­смотря на это, философские взгляды Маркса заняли свое достойное место в истории философии.